– Что ты так голосишь? – Дмитрий Семенович быстро вошел.
Ольга не слышала его. Отец подошел к дочери, отнял ее от окна и, обняв, снял с подоконника. Ольга прижалась к нему, отец гладил ее по волосам, приговаривая:
– Ничего, доченька, ничего. Тихо, тихо.
Ольга подняла заплаканное лицо и, глядя отцу в глаза, сказала:
– Я хочу отсюда уехать, папа.
– Хочешь – уедешь. Зачем же стулья ломать.
– Какие стулья? – успокоившись, но еще всхлипывая, удивилась Ольга.
– А это ты у мамы спроси. Садись, дочка, – он сел рядом на табурет, она на кровать. – Куда собралась?
– В Москву.
– Почему туда, может куда-нибудь поближе.
– Там Долговы, Адрианчук близко, да и подальше отсюда.
– Когда?
– Да хоть сейчас.
– Сигареты мои зачем утащила?
Ольга улыбнулась и пожала плечами.
– Ладно, – отец поднялся. – Ты собирайся, а я поеду в Светлоярск, возьму тебе билет на ближайший поезд в Москву. И больше не реви! – он шутливо погрозил пальцем и вышел.
В комнату несмело вошла Ленка:
– Ты меня напугала.
– Я уезжаю, если получится, то сегодня. Он изменил мне, не хочу его больше видеть. Поможешь? – Ольга вытащила из кладовки большой дорожный чемодан. С ним Марья Тихоновна ездила каждый раз на отдых.
Ленка стала вместе с Ольгой укладывать вещи. Эти сборы не заняли бы много времени, если бы Ольга так долго не думала над каждой вещью: брать или не брать. Ближе к обеду чемодан, наконец, закрыли, навалившись на него хорошенько. Ленка убежала домой встречать с работы отца, а Ольга принялась ходить из комнаты в комнату. Так, сделав несколько шагов по кухне, она повернулась – в дверях стоял Лешка. Ольга вздрогнула от неожиданности. Но тут же взяла себя в руки.
– Ты думаешь, что я пришел к тебе, чтобы просить прощения? – спокойно спросил Дегтярев. – Нет, зачем? Я ведь знаю, что ты меня не простишь. Зачем же мне унижаться, – он сел на скамью и, закинув ногу на ногу, насмешливо посмотрел на тонкое бледное очень спокойное лицо Ольги.
– Вон! – произнесла тихо, но сильно Ольга.
– Я уйду. Но прежде скажу все, что я думаю. Все, да, я скажу. Ты думаешь, я любил тебя. Это вряд ли, – Лешка потер ладонями лицо. – Хотя… кого я обманываю… Да! я любил, люблю и буду любить. Черт, ненавижу себя за это! Я пытался от тебя удрать, не удалось. Я хотел не думать о тебе, не вспоминать. Ты отняла у меня свободу, я ненавижу тебя за это. Пойми, я не создан для тихой семейной жизни у черта на куличках.
– Вон отсюда! – Ольга кинулась на Лешку с кулаками.
Он перехватил ее руки.
– Да, я понял, что мне нужно, чтобы ты сама оттолкнула меня, иначе я сам от тебя никогда не оторвусь, да так и умру в тихой комнате под тиканье часов рядом с тобой, заботливо поправляющей подушки. Прощай, Ольга! – Лешка резко отпустил ее руки и, оттолкнул от себя, исчез также внезапно, как и появился.