Но после окончания каникул жизнь снова развела их по разным городам. Душой Ирина рвалась к Максиму, но встретиться не получалось. Она собиралась несколько раз приехать в Москву, чтобы провести выходные вместе, но Максим постоянно был занят: то у него соревнования, то межвузовская олимпиада.
Сдав последний экзамен летней сессии, Ирина вихрем помчалась в деревню. Надеялась, что Максим уже там. Бросила дома сумку с вещами и, даже не переодевшись, рванула к нему домой. Дом у Максимовой бабки был добротным. Московская родня, проводящая здесь отпуск, озаботилась удобствами. По случаю жары дверь была открыта нараспашку, занавешенная только сеткой от мух. Ирина вошла.
«Здравствуйте! Есть кто-нибудь?» – скороговоркой проговорила она в пустоту, почти бегом проскочив до комнаты Максима. Максим действительно уже был здесь. Как и пышногрудая чернявая девица уже почти без лифчика. Ирина так торопилась, что любовники не успели вскочить и привести себя в порядок.
«Э … А,» – замялся Максим, застегивая рубашку. – «Ирина? Ты как тут?»
Ирина, будто налетевшая секунду назад на стену, никак не могла прийти в себя и глотала воздух, словно выброшенная на берег рыба. Увереннее всех чувствовала себя злодейка-разлучница. Спокойно застегнула бюстгальтер, оправила платье, пригладила волосы и поинтересовалась: «Познакомишь меня с деревенской девушкой, зайчик? Мне любопытно. Никогда не знакомилась с деревенскими жителями.»
Ирина выбежала прочь. В эти каникулы она почти не выходила со двора. Страдала молча, никому и слова не сказав. Новым подругам тоже.
Расцветающие Ленкины женственность и сексуальность требовали модной одежды, хорошей косметики, яркого лака для ногтей, чулок в сеточку и многого другого. Все это в магазинах уже было, не было только денег, чтобы купить. Стипендия была копеечной, только на студенческий проездной да пирожок на сдачу. Родители ее запросы удовлетворить не могли. Кураковы старшие были обычными преподавателями.
Первой Ленкиной мыслью было найти подработку. Но совместить что-то с учебой оказалось сложно. Институт располагал четырьмя корпусами, раскиданными по разным районам города. Занятия у первого курса проходили во всех. В день обычно было 4-5 пар, плюс время на переезд в другой корпус. Поэтому учебный день заканчивался зачастую в половине шестого, как рабочий. Закалывать пары не хотелось, ведь всё пропущенное приходилось отрабатывать. В чем тогда смысл? Уж проще отсидеть пару.
Наконец, подвернулся подходящий вариант. «Комки», т. е. коммерческие ларьки вырастали по городу как грибы после дождя. Торговали в них всякой, преимущественно съедобной, дрянью: иностранными шоколадками, жвачкой, сигаретами, газировкой, неизвестным на вкус алкоголем с диковинными этикетками «Сангрия» и «Амаретто» и просто паленой водкой. Комки заполонили остановки общественного транспорта и все пятачки, имевшие мало-мальски хорошую проходимость. Многие работали круглосуточно. Поскольку принадлежали они исключительно частным предпринимателям, то график работы был договорной. Можно было работать по ночам или выходить только по выходным.