«Ублюдок. Какой-же я была дурой!» – отстраненно думала она. Сейчас она словно смотрела на себя со стороны. Холодный мартовский воздух бодрил и прочищал мозги. Марина вытащила руку из кармана Володиного пальто, накинула на голову капюшон и пошла.
«Марина, ты куда? Такси сейчас придет,» – донеслось недоуменное Володино вслед.
И более проницательное Кураковское: «Сорокина, ты обиделась, что-ли?»
«Марина, не дури, сядь в машину,» – догнало ее через пять минут такси. – «Давай поговорим спокойно. Что случилось то? Можешь объяснить? Ты, похоже, перебрала сегодня,» – увещевал Володя.
«Наоборот. Я протрезвела,» – буркнула Марина и перебежала через дорогу перед самым носом автомобиля.
Когда выветрился хмель, улетучилась и решимость. А появилась боль. Стоило бы Володе только позвонить, и она переступила бы через свою гордость. Но он не появился. Ни на следующий день, ни через неделю, никогда. Похоже мужчины в ее жизни имеют тенденцию исчезать без объяснений, не прощаясь, по-английски.
Куракова ходила с самодовольной мордой. Марина игнорировала ее, словно пустое место, но та и не нарывалась на дружбу. До окончания института они делали вид, что друг друга не существует.
Первой замуж собралась Оксана. Скоропалительно. Вынужденно. Результат несчастного случая уже зрел в ее животе, заставляя бегать к унитазу каждое утро. Свадьбу играли в феврале на последнем курсе. По тщательным подсчетам диплом Оксана защитить успевала. Впритык. Свежеиспеченный муж – последний из череды кавалеров по имени Валерик – жениться не отказывался. Но на свадьбе вид у него был такой отчаянно-решительный, будто он выходил на арену с тиграми, а не надевал кольцо на палец. Но отступать ему было некуда. Оксана, а главное ее мама, приперли его к стенке надежно.
Ребенок благоразумно подождал пока мать защитит диплом (с легкостью. Кто же возьмет грех на душу валить студентку с таким-то пузом, наползающим на нос?). Но на этом его благоразумие кончилось. Сын получился оручим, нервным, капризным. Спускать себя с рук не позволял.
Никакого удовольствия от своего вынужденного раннего материнства Оксана не получала. От слова совсем. Душа рвалась к былой легкости бытия: дискотекам, бухлу, парням, коротким юбкам и мужским взглядам. В реальности были нескончаемые вопли, дерьмо в режиме «нон-стон», гудящая от натуги стиральная машинка и накачивание мускулов ежедневным заволакиванием детской коляски на пятый этаж без лифта. Оксане хотелось выть и кататься по полу от безысходности. Положение ее в народе называлось «выскочила замуж, не нагулявшись». К новоявленному папаше Валерику это тоже относилось в полной мере.