«Леночка, Леночка, ну как же Андрюшенька?» – бабка Таня ходила за ней следом, будто приклеенная и нудела, не переставая.
«Ба, ну сколько можно объяснять?» – зло спросила Елена. – «Мне нужно выйти на работу уже завтра, а еще доехать до Москвы и устроиться. Посидишь с ним пару дней, а в пятницу мать его заберет».
Мать, правда, была не в курсе своего якобы обещания. Лена к ней даже соваться не стала. Знала – бесполезно. Во-первых, мать работает. Во-вторых, придерживается устаревших взглядов на жизнь. Это, мол, твой ребенок, ты должна заботиться о нем сама, а они с отцом лишь помогать по мере возможности.
А кто позаботится о ней самой? Ей уже двадцать шесть. Если Елена не устроит свою жизнь сейчас, то не устроит ее никогда. Такой шанс может больше не подвернуться. Не может она сейчас взять ребенка с собой. Ну куда она его денет? Потом, когда обустроится, зацепится, возьмет. Наверное. Родители вполне могли бы ей помочь, взять внука хотя бы на время. Но эти их принципы! Пропади они пропадом. Оставалась только бабушка Таня. Она, конечно, старенькая, но еще крепкая старушка.
3-х летний Андрюша, быстро освоившись в новой обстановке, носился по квартире и кричал: «Я спрятался. Ищи меня, ба!» Он был шустрым, активным, игривым. У Лены через четверть часа нахождения в его компании начинала болеть голова. В детский сад Елена Андрюшу не отдавала. Лень было собирать бумажки. Да и необходимости до недавнего времени не было, сыном занималась няня. Андрюшин отец исправно снабжал ее средствами к существованию и оплачивал съемную квартиру. Но бизнес – дело непредсказуемое. Этот неудачник разорился! Елена готова была скрежетать зубами от злости. Андрей-старший и дальше был готов помогать сыну, вот только предлагаемая сумма Елену никак не устраивала. А о квартире и вовсе не было речи. Ей с сыном предлагалось вернуться к родителям. Последней каплей, переполнившей чашу ее терпения, было предложение ей, Елене, поискать работу. Взгляд, которым она тогда смерила это ничтожество, должен был испепелить его на месте и кристаллизовать пепел в алмазы.
Работу искать и в самом деле пришлось. Чего ей стоило получить это предложение в Москве! Она не упустит его ни за что на свете.
«Баба Таня,» – просительно, как в детстве, заканючила Елена. – «Я знаю, что он невыносимый говнюк. Ну посиди с ним пару дней всего, я прошу.»
«Ну что ты, Леночка, разве можно так о мальчике? Да только как же я за ним услежу? Руки то, руки мои,» – и подняла кисти повыше к Лениным глазам. Смотреть на бабкины руки лишний раз Елене было противно. Скрюченные, с распухшими, покрасневшими суставами на пальцах, застывшие в своем болезненном уродстве. – «Я ведь даже пуговичку ему застегнуть не смогу или ноготочки подстричь. Да и сил у меня нет за ним бегать, уж больно шустер. Ну как не догляжу? Боязно мне, деточка.»