– Слышь, Амата, взрослый мужик вроде, архимаг, будущий властитель мира, а пентаграммы чертить не умеет. – И ведьма гаденько захихикала.
Рука Альтуса дрогнула, мелок сломался, раскрошился и оставил жирную точку. Маг заскрипел зубами и осторожно сдул пыль, стер точку и снова принялся за работу.
– Да нет, Ара, это скорее всего у него в школе плохие учителя были, – решил поддакнуть Амадей. – Господин Кхраш, у звезды должно быть пять лучиков, а не четыре.
– Нет, Дей, тебе плохо видно просто. Все там правильно, – вступила в игру я, – просто ужасно криво. Любезнейший, вы бы верхний луч поправили, а то он в лево косит.
Кхраш мужественно нас игнорировал, но руки предательски стали дрожать. Сделав резкое движение, он нарисовал лишнюю линию. Зарычал, стер, продолжил.
– Нет, Амата, все-таки лучше нужно было за тобой смотреть, – отозвался лекарь. – Ты определенно страдаешь косоглазием. Луч смотрит в право!
– Сам ты гоблин косоглазый, – обиделась я. – Он в лево косит. Это я тебе как обученный боевой маг говорю.
– А я как лекарь утверждаю, что у тебя проблемы со зрением! – Не унимался оборотень.
– Да ладно вам, нормальный луч, – заступился за Кхраша Макс, – а вот круг явно кривой.
– Правильно, – активно закивала головой Ара, – потому как это не круг, а овал.
– А по мне больше на тучку похоже, – тихо сказала Киссаэла, чем добила нас всех разом.
Мел в руке Кхраша снова сломался, и он взревел бешенным зверем. Проклиная всю нашу родню до десятого колена, маг стер уже почти готовую пентаграмму и принялся заново создавать свой шедевр, стараясь не обращать внимание на наши комментарии и глумливые смешки. Как по заказу мел сломался в третий раз и Альтус стал орать не своим голосом, махнул рукой, и решетка вмиг накалилась нам стало ужасно жарко и мы решили прислушаться и заткнуться. Решетка снова стала нормальной и Кхраш с активностью бешеного ежика стал вырисовывать руны. Надо ли говорить, что молчать нам наскучило очень быстро?
– Это что – руна смерти? – удивилась я.
– Да! – Рявкнул маг и уже тихо, но очень даже неприветливо: – Что-то не так?
– Да нет, нет, все хорошо, – закивала головой я как болванчик, а затем добавила: – Просто у вас там две лишних загогулины отчего ваша руна стала похожей на руну от расстройства живота.
Ребята дружно заржали (по-другому этот звук назвать нельзя было), Кхраш то краснел, то серел от ярости, громко сопя.
– Амата, ну как тебе не стыдно? – Пожурил меня командир. – У мужика просто почерк корявый, а ты вот так неприлично об этом заявила.
Я честно смутилась, даже ножкой по полу зашаркала. Пульвитиара скрестила руки на груди и фыркнула: