– Та что в углу принадлежит Люсинде.
Его слова мне не понравились. Ведь пока мы никого не нашли, а вот эта кровь может значит все что угодно. Перед глазами всплыло лицо Квитки. Эта храбрая женщина, которая отстояла свое право на любовь, которая заменила чужому ребенку мать, которая хранила страшный секрет. И как можно сказать ей, что мы не смогли уберечь ее дочь. Это страшно. Это действительно страшно.
– Погодите, – вдруг нарушила тишину ведьма. – Это ведь старый деревенский дом.
Мы все удивленно на нее посмотрели. То, что нашей отважной Аре эта мысль наконец пришла в голову было похвально. Не найдя в наших глаза понимания, она вздохнула и продолжила:
– А каждый деревенский дом имеет подвал.
Точно! А мне такая мысль в голову не пришла. Не сговариваясь мы бросились на поиски. Минут через десять мы нашли замаскированную дверцу в полу под старой кроватью в дальней комнате. С замиранием сердца я следила как Амадей отодвигает кровать, а Макс открывает крышку. Дрожащими ногами я подошла к черной дыре и зажгла светляка. Вздох облегчения сорвался с губ. Внизу прижавшись друг к другу сидели наши пропавшие. Все восемь человек. Мы их нашли.
***
Уже сидя у себя в домике на закрытой территории Академии мы пересказывали Вайту о своем первом задании.
Как только мы вытащили всех ребят из того жуткого места, Амадей проверил их состояние. Не считая истощения они в принципе были в порядке. Что самое примечательное как сказал наш лекарь у них у всех брали кровь. Но как мы не искали найти колбы нам так и не удалось. Было решено, что Никоир успел избавиться от них, когда понял, что мы у него на хвосте.
Самого священника мы сдали под суд в ближайшем городе. Его признали невменяемым и посадили в лечебницу для душевнобольных. Ребята же все вернулись по своим домам.
Как потом нам написала госпожа Квитка в Бугашено было сыграно сразу две свадьбы Эмми и Томми и Тимура с Люсиндой. Квитка устроила старосте такой жуткий скандал, что слышно было на всю деревню. У бедного мужика не осталось выхода, он все-таки дал свое благословение, чем подарил своей любимой дочурке настоящее счастье быть с любимым. Кстати, мы с Максом отправились к нашему ректору и поговорили о Тимуре. И отныне паренек взят под защиту императорской службы, так что Квитка могла уже больше не боятся за своих детей.
А мы же были просто счастливы за них.
– Я спать хочу. – Уже, наверное, десятый раз за пять минут прохныкала Киссаэла.
Пульвитиара тихо зарычала, но тут же взяла себя в руки и тихо сказала:
– Элочка, потерпи. Видишь, мы с Аматой терпим, не спим. Вот и ты терпи. Да, Амата? Амата?