— Конечно, только смотря что, хлам всякий, типа двухстволок, и даром не нужен, что-то стоящее возьму, — при этом он покосился на мой полупустой рюкзак.
— Вот, сам гляди что есть, — поднимая рюкзак с пола, я начал выкладывать его содержимое.
Парень сразу принялся разгребать все по кучкам, в одну сторону отправились охотничьи патроны, которые я прихватил не смотря даже на то, что Косой намекал на их низкую стоимость. Вторая кучка состояла только из патронов от Калашникова, которые мне не подходили и в третью ушла лента от пулемета, что была извлечена из грузовика муров. Пересчитав охотничьи, парень сложил патроны от Калашникова в большой пластиковый тазик и поставил его на весы.
— Охотничьи тут не в ходу, это только для мусорщиков, поэтому за эти три десятка готов пять споранов дать, мусор в общем.
— Ну да весу больше, чем прибыли, — согласился я с ним, еще раз удостоверившись в опыте Косого.
— Семь шестьдесят два на тридцать девять здесь ходовые, как и на твой идут почти по той же цене, так что могу сменять, если тебе надо, — он взял в руки из-под стойки калькулятор, пересчитал вес на количество, — тут двести пять штук, тринадцать за споран.
— А что по пулемётной ленте? — спросил я, увидев, что он явно ждёт решения от меня.
— Патрон этот ценный и беру их по горошине за пару, — он посмотрел на меня вопросительно.
— Ну вот и хорошо, тогда считай и на все моего автоматного калибра заберу.
— Патронов в ленте сорок две штуки, что даст двести десять споранов, которые потянут на две тысячи сто патронов для тебя, зачем тебе почти десять цинков то? — с удивлением спросил он.
— Патроны, это странный предмет, вот они есть и их сразу нет, — передразнил я детский мультик про медведя.
— Тебе решать конечно, остальное так же?
— Угу, — подтвердил я.
— Так, две сто за ленту, плюс сто пятьдесят семь за тридцать девятые, и пятьдесят за мусор, — он продолжал еще некоторое время тыкать в калькулятор и в итоге подвел результат, две тысячи триста семь и маленький остаток. Меняем?
— Меняем, про остаток забудь, — подтвердил я, и парень принялся раскладывать моё добро по полкам, после чего удалился на склад.
Вскоре он на стол выложил один за одним два плоских деревянных ящика, на которых красовалась трафаретная надпись семь шестьдесят два на пятьдесят один, а чуть ниже цифра тысяча и подпись «Клин».
— «Клин» означает, что ксер их в Клине сделал? — спросил я его, когда он завешал неровный остаток и приготовился скидывать его в плотную армейскую сумку зеленого цвета.
— Да, у нас тут в основном тридцать девятки на военных складах, пятьдесят первые в больших объёмах только на кластерах, ближе к Колизею, имеются, но тащить оттуда не выгодно, далеко очень, вот и клепают их ксеры в Клине.