– Может и к лучшему, что ты разочаровался в ней сейчас, а не после того, как она стала твоей женой, – обеспокоенно смотрю на брата.
– Может, – соглашается он, задумчиво потирая небритый подбородок.
Естественно он переживает, но, будучи интровертом по натуре, держит всё в себе. Вывести Кидмана на разговор – та ещё задача, но правда со мной он всегда откровеннее и сговорчивее, чем с кем-либо.
– Аманда уже новую «жертву» себе нашла, так что чёрт с ней, – нарочито небрежно отмахивается он, пытаясь продемонстрировать показное равнодушие.
Но я-то знаю, как плохо ему на самом деле. Как обидно и больно в душе…
Мой блуждающий взгляд задерживается на подоконнике. Там в красивом, расписном горшке стоит увядающая орхидея. В какой-то момент все забыли о ней, а когда вспомнили… спасать было уже поздно.
Так жалко. Раньше она постоянно цвела, но теперь от былого богатства остался лишь высохший стебель. Ни листьев, ни ярких фиолетовых цветов.
Странно, но несчастная орхидея ассоциируется у меня с тем состоянием, в котором находится мама. Она ведь тоже вот так погибает. А я совсем-совсем ничего не могу с этим поделать…
Какое-то время мы с братом молчим. В доме так тихо, что здесь, на кухне, слышно тиканье часов, которые висят на стене в гостиной. Я, честно, держусь до последнего, но, когда наши глаза находят друг друга, всё же не выдерживаю и шмыгаю носом.
– Мне страшно, Кид, – чувствую, как по щекам скатываются горячие слёзы.
Что ж я такая плакса, Господи…
– Роуз…
Он отставляет свой кофе в сторону, встаёт, подходит ко мне и присаживается на корточки.
– Не плачь, сестрёныш. Пожалуйста, не надо! – крепко обнимает меня за талию и поглаживает по спине.
– Почему, почему она заболела, Кид? Это я виновата, да?
– Что ты такое говоришь? – обеспокоенно заглядывает мне в лицо. – Причём здесь ты? Никто не виноват, малыш. Просто… так случилось.
– Весь год мы ругались с ней, возможно это стало причиной болезни?
– Роуз, перестань, ты не виновата.
Судорожно хватаю ртом воздух и стараюсь взять себя в руки, чтобы окончательно не упасть духом.
– Как так произошло, что всё это время нас не было рядом? Ты хоть представляешь, какое одиночество разъедало её изнутри? Как страшно ей было? Как тяжело…
– Кто же знал, что всё так серьёзно, – горестно вздыхает брат.
– Зачем мама обманывала нас, утверждая, что идёт на поправку? Почему мы так слепо верили ей и так редко навещали? – срываясь в истерику, вопрошаю я в пустоту.
– Пойми, Роуз, она хотела, как лучше.
– Кому лучше, Кид? Ты знаешь о том, что миссис Гаррет, решила, что наша мать одинока? Это о многом говорит, правда? В первую очередь о том, что мы – отвратительные дети.