Примечательно своим храмом Николая Угодника, что виден издалека в бесконечных поддмитровских полях.
Рядом с храмом несколько прудов, скамеечки, ёлка в деревянном заборчике (подумалось: наряжают на Новый год), деревянный настил, рядом детская площадка с огромной кучей ярко-жёлтого песка, усеянная разноцветными игрушками из пластика, с огромной розовой гусеницей посередине.
Прибежала и ластится молодая кошка, на пруду орут гуси. Не видно ни души, только две дамы с лопатой тащат куст "золотых шаров", выкопанный у соседнего покосившегося дома. Неистребимо это в наших людях. Мы тоже наглеем и срываем пару яблок со свисающей через забор ветки. Яблоки кислющие, выбросить жалко, и мы идём с ними к гусям. Откусываем кусочки и кидаем в воду. Гуси гогочут, дерутся и месят воду.
– А вот ещё аист на водонапорной башне!
Аист оказывается спутниковой тарелкой, свившей там наверху себе гнездо, но это не портит ни настроения, ни солнечного дня. За водонапорной башней есть три больших коровника, раскрашенных по стенам чёрными пятнами, а ля Му-му.
Всё чисто, выкошено, аккуратно. Над ухоженным памятником ВОВ развевается живой красный флаг. Солнце и август.
К стоянке у храма подъезжает ещё одна машина. – А не знаете, где поблизости есть открытый храм?!
Да, службы здесь не часты. В догадках о срочности треб москвичей мы начинаем движение к дому, в Сергейково.
Ящерки
В высоком уличном мангале живёт семейство ящериц. Нижний ряд дырок поддува даёт им свободу перемещения. Мангал закрыт куском жести, не плотно придавленной двумя плоскими камнями.
В яркие солнечные дни ящерки самых разных размеров, от двадцати пяти до десяти, пятнадцати сантиметров, выбираются погреться на тёплый металл. За их вёрткими гранёными головками вздувается и опадает кожа от быстрого дыхания. Видны неровные стыки отброшенных и отросших заново хвостов у старых и тонкие кольца светлого цвета – у молоденьких.
Они совершенно не боятся человеческого присутствия, исследуя любые положенные на крышку мангала предметы. Нехотя растекаются, блестя медными чешуйками кольчуг, в надежде, что не будет огня.
Впрочем, к ночи они возвращаются в свой остывший приют.
Эдисон и Свен
Счётчик в Сергейково двухтарифный, и в одиннадцать вечера (с началом ночного тарифа) дом вспыхивает всеми возможными огнями. Мы – большие любители электричества, а для этого, как говорил Ньютон в «Физиках» Дюрренмата, не нужно разбираться в физике – достаточно нажать выключатель.
И мы нажимаем…
В каминном зале: в колокольчиках люстру и два настенных бра, с мягким оранжевым светом; для чтения Толстого – ярко белую дорожку из шести светильников, отделяющих эркер с двумя мягкими креслами.