Сашка, скорчившись, сидел на грязном продавленном матрасе, брошенном на пол напротив двери — торчащие из него пружины острыми иглами впивались в задницу и бедра, стоило хотя бы немного пошевелиться. Голова у него горела, как в огне; он то и дело кашлял и отплевывался, пытаясь избавиться от забившей рот пыли, которая толстым слоем покрывала почти весь пол комнатушки.
Мало-помалу из глубин памяти всплывали образы недавнего прошлого, на время заслоняя стоящие перед глазами бетонные стены его тюрьмы: окончание тренировки… здоровенный мужик, зашедший в раздевалку… и пропитанная каким-то дерьмом тряпка, внезапно закрывшая его лицо. Омерзительный запах… а потом недолгое падение в черную дыру беспамятства.
С трудом стряхнув с себя тупое оцепенение, Сашка порылся по всем карманам в поисках мобильного. Но его ожидания разлетелись вдребезги, когда до него все же дошло, что телефон у него забрали, похоронив последнюю надежду связаться с внешним миром. У него осталась только авторучка, которую он теперь тупо вертел в руке.
И вот теперь он заперт в ужасной полутемной бетонной коробке, пропитанной запахом страха и безнадежности. В его воспаленном мозгу замелькали безумные картины, в духе самых жутких историй, которые он так любил смотреть в кино. Вкрадчивый голосок из самой глубины сознания, который он тщетно пытался заглушить, плотно закрыв уши и крепко зажмурившись, нашептывал ему, что смерть близка, что ему суждено умереть здесь в муках и нечеловеческих страданиях. Волна паники полностью парализовала его, перекрыв доступ воздуха в легкие. Наконец он с усилием смог вдохнуть — судорожно, словно вынырнув из глубины. Сашка попытался выровнять дыхание — так, как его учили на тренировках. Сделав медленный глубокий вдох, он резко выдохнул и начал дышать чаще, но ровнее. Вместе с восстановлением дыхания к нему вернулась и способность мыслить здраво. Он схватился правой рукой за запястье левой и довольно улыбнулся. Часы оказались на месте. В век смартфонов, они всем казались никому не нужным анахронизмом, над ним беззлобно посмеивались, но он упрямо носил последний подарок погибшего пять лет назад отца.
Бросив взгляд на циферблат, он с удивлением отметил, что сейчас уже был третий час ночи, хотя тренировка закончилась в шесть вечера. Неужели он так долго пробыл без сознания? Или на него так повлияло отравление хлороформом? В том, что его усыпили именно хлороформом, Сашка не был уверен — до этого момента он о таком способе только читал или смотрел в дешевых фильмах.
Пленник вздрогнул, услышав, как с противным скрипом начала медленно открываться металлическая дверь его тюрьмы. Сашка вжался спиной в стену и спрятал за спиной руку, с зажатой в ней авторучкой.