– Прошу вас, присядьте! Не должно гостю стоять на пороге! – Сверкая белоснежными зубами, улыбнулся мужчина, и Дан, медленно проследовал за небольшой переговорный стол.
Кабинет Алана Гвидиче был в несколько раз меньше фойе, но гораздо его интереснее. Стены были покрыты клетчатыми обоями приятного грушевого и папоротникового цветов, декорированных натуральным деревом. Окна убраны однотонными, плотными шторами травяного зеленого цвета, а по левую руку традиционно расположился резной камин.
Большой диван и два кресла, стоящие возле окна, были обиты коричневой кожей, что определенно дополняло общую картину, а все вместе это выглядело поистине эстетично и изящно, но изюминкой этого места был шикарный письменный стол хозяина. Он был выполнен из красного дерева, покрытого глянцевым лаком, а массивную столешню держали на себе четыре резные львиные головы с разинутыми ртами, и все это великолепие освящалось множеством настенных светильников и торшеров.
– Я вижу – вам нравиться мой кабинет?! – С нескрываемым удовольствием произнес мужчина, манерно поправив волосы, и Дан, с интересом, принялся его сканировать. Вот он – знаменитый, несокрушимый и справедливый Алан Гвидиче. Дон, Крестный Отец и Босс влиятельнейшей семьи американской мафии, заправлявшей городом под прикрытием властей и полиции. Аристократичная внешность, пронзительные голубые глаза и густые волны светлых волос, все это больше походило на описание какого–нибудь мужчины секс–символа, нежели на авторитетного бандита. И, стоит признать – он был великолепен.
– Меня зовут – Дан, – наконец произнес гость, и его жесткий баритон эхом раздался в фойе, через незакрытую дверь, но уже через секунду девушка – секретарь, торопливо спрыгнув с места, закрыла ее, нервно улыбнувшись хозяину.
– Мне безумно приятно познакомиться с вами, – ответил Алан и протянул ему руку, на которой красовался золотой перстень с изображением весов, который тут же привлек внимание Моро.
– Чудесное украшение, не так ли? Это семейная реликвия, символ могущества в нашей семье. Он передается от отца к сыну, а весы это эмблема правосудия, именно такие держит в своих руках Фемида, – увлеченно щебетал Алан и, с грациозностью присущей дирижеру, поднял руку, указав на медную статую, стоящую возле дверей: – Гвидиче значит – судья.
– Кажется, вы хотели о чем–то со мной поговорить? – Немного грубо сменил тему Дан, словно разгоняя пелену волшебства, которую источало это место и его деспотичный хозяин.
– Разумеется, – широко улыбнувшись, согласился он, и опустился на стул, рядом с гостем, умело заняв позицию делового взаимодействия: – я слышал о ваших необычайных способностях, которые совершенно не поддаются никакому разумному объяснению. Признаться честно – я давно наблюдаю за вами, Дан.