Глава третья
Открыл глаза я около пяти. За окном зыбкая пелена рассвета предвещала изумительный день. Похмелье как рукой сняло. Я потянулся всем телом, и крякнув от радости, сел на кровати. В дверь тотчас же деликатно постучались. «Войдите», – удивленно ответил я. В комнату зашла Ирма и сделав книксен спросила: «Доброе утро господин, не желаете ли чего-либо?»
– Спасибо, милая. Ничего не нужно.
– Госпожа Берта уже проснулась, и просила вас, когда вы встанете, спуститься вниз в гостиную.
– Хорошо. Сейчас иду, – ответил я, и чуть помявшись поднялся. Я всегда спал голый, и поэтому немного застеснялся андроида. Ирма же, присев опять, не бросив на меня и взгляда, тут же вышла из комнаты. Я посмотрел ей вслед. Наскоро ополоснувшись, накинул на себя штаны и майку и развинченной походкой спустился в гостиную. Берта уже сидела внизу, и тихим голосом разговаривала с кем-то. Увидев меня, она улыбнулась и попрощавшись завершила беседу.
– Привет, – она потянулась ко мне, и мы поцеловались. – Как спал?
– Шикарно. Воздух здесь у вас конечно… Спишь как убитый.
– Что есть, то есть, – засмеялась Берта. – Завтракай и поедем покатаемся. Ты вообще когда-нибудь ездил на лошадях?
– Ну, не скажу, что держусь в седле как техасский ковбой, но как-нибудь прорвемся.
– Ясно, – она засмеялась. – Скажу Аскольду чтобы Кьяру тебе запряг. Она спокойная, к чужим хорошо относится.
Берта вышла из гостиной. Я бросил взгляд на стол, на котором кроме графина с апельсиновым соком, лежали аппетитные бутерброды. Есть особо не хотелось, но я подумал, взял бутер и жуя подошел к огромному окну, выходящему прямо на равнину. Казалось, в бирюзу неба можно было нырнуть и не вернуться обратно. Пологая скатерть простора вызывала священный трепет свойственный всякому родившемуся в Княжестве Российском. Я дожевал бутерброд, запил стаканом сока и вышел на улицу. Берта что-то тихонько говорила на ухо лошади, словно выбитой из иссиня-черного гранита. Вторая, смешно шевеля губами и вытягивая шею, ласкала волосы Берты. Я с опаской подошел к ним. Берта хитро посмотрела на меня и протянула мне поводья от лошади, сверкающей на просыпающемся солнце своими коричневыми боками. И мгновенно, с невероятной сноровкой, заскочила на своего скакуна. Я грузно залез на своего. Мы тронулись. Берта вначале боязливо посматривала на меня, потом видимо успокоилась и чуть прибавила ход. Обогнала меня. Я с любопытством рассматривал свою лошадку. Берта поехала рядом. Глядя прямо перед собой она сказала:
– Вчера был разговор с отцом. Я остаюсь куратором по Луне. И это все. Я отказалась от поста председателя совета директоров «Синергии». Все бразды управления теперь принадлежат Гектору.