– А почему спустились сюда? – так же безжизненно вопросил Данте и добавил. – Да и в такую рань.
– Мне не спалось, – чуть разведя края губ в лёгкой улыбке, ответила девушка. – Как сюда приехала, не могу нормально выспаться. Вот я встала пройтись, прогуляться. Думала, может от утренней прохлады в сон потянет, а потом увидела вас и спустилась к этому месту, – и тут же девушка сама перешла на вопросы. – А почему вы не спите в это раннее время? Вы всегда так рано встаёте?
Лицевые мышцы Данте на краях губ готовы были потянуться вверх и выдать скальную улыбку, но они не двинулись, как будто они были скованы, зажаты в ледяных тесках, ибо внутренняя боль была сильнее. Он и вправду хотел улыбнуться, проявить эмоцию, но не смог.
– Сегодня просто очень красивый рассвет, – столь же безжизненно и прохладно начал Данте. – Да и обязанности Магистра ордена сами себя не исполнят.
Прекрасная девушка подумала, что этот мужчина, скорее всего, поднялся в такую рань из-за своей работы, а не из-за восхитительного зарева, что рисует алым по утреннему небосводу.
– Да, – согласилась дама, – закат действительно завораживающий. – И после этих слов она подошла ещё ближе по берегу и встала практически рядом с плещущейся водой, там, где стоял Магистр, став внимать ветровым аккордам.
– Какой прекрасный шум прибоя. – Восхищённо вымолвила девушка и ощутила, как по её телу бежит внутреннее тепло, окутывая её сердце старыми и очень приятными воспоминаниями.
– Поэтому это место названо «Прибой Спокойствия», – заговорил Данте. – Те, кто тут жили до нас, нарекали это место сосредоточением стихии спокойствия. Они считали, что шум моря и порывы ветра, союз двух стихий и создают ореол спокойствия.
– А кто тут жил? – поинтересовалась девушка и устремила свой взгляд далеко за горизонт, словно высматривая край света.
– Сарагониты. – Так же бесстрастно и дико холодно пояснил Валерон. – Последователи пророка, чёрного оракула и философа времён Великой Европейской Ночи – Сарагона Мальтийского.
– А почему «чёрный оракул»? Откуда такое зловещее название? – услышав нежелательное сочетание слов, спросила девушка и направила свой взгляд прямо на Данте.
– Потому что он носил чёрные одежды. И предрекал миру не слишком хороший исход. Однажды одно из самых знаменитых пророчеств пришлось на глубокую ночь, и, в конце концов, туда, куда он приходил за ним по пятам шёл сущий хаос. Всё это сплелось и вылилось в прозвище – «чёрный оракул».
– Такая красота, – всё продолжает восхищаться пейзажами Калья, словно не заметив ответа Магистра, и, поникши, договорила. – Казимир бы это оценил. Он любил смотреть на такие рассветы и закаты. Мой муж восторгался спокойствием и могуществом природы. Казимир всегда говорил: «Солнце, оно подобно справедливому правителю. Даёт свет заблудшим, помогает трудящимся, греет замёрзших и испепеляет недостойных».