Мастер ругался.
Коста устало сел на ледяные ступеньки около постоялого двора – слуга меланхолично доказывал им, что караван отбыл точно в срок – ровно тридцать мгновений назад.
– Как тридцать? Они должны были выбрать окружной путь!
– Заставу завалило весенней лавиной и они выехали раньше.
Коста слушал ругань и прикрывал рукой бурчащий живот – запахи от постоялого двора заставляли кружиться голову.
– Да что же это, прости Великий…
Коста со злорадством наблюдал, как Мастер мечется из стороны в сторону. Полушубок пах дымом, возвращаться им было некуда – когда они уходили, огонь из лавки уже добрался до окон второго яруса, караван ушел, денег нет – все, что у них было они взяли с собой – два неподъемных баула, тубусы и вывеска, сейчас прислоненная к пустой привязи.
– Мастер… – тихо позвал Коста.
– Что?
– Сани, – Коста шмыгнул носом и кивнул вперед. – Можно попросить довезти, если они едут кружным, на легких можно проскочить через перешеек.
– Точно! – Наставник Хо щелкнул пальцами, и Коста взбодрился, мысленно перебирая, чем они могут пожертвовать. Тушница хоть и старая, но из серебра – с лихвой хватит на оплату дороги…
– Садись!
– Что?
– Садись, щенок! Быстро, если не хочешь остаться здесь!
В форте громыхнуло так, что Коста вжал голову в плечи.
– Быстрее, быстрее, быстрее, – шипел мастер. – Вывеску! Тубус! Второй!
Баулы на сани старик забросил сам, лошадь всхрапнула, Косту за широворот кинули на мерзлое сено.
– Хэй! Давай! Давай!
Свист хлыста, и из распахнутой двери постоялого двора во двор выкатился мужик с распахнутом стеганом халате.
– Стойте ворье!!! Что же делается! Воры! Стоять!!! Во-о-о-оры!!!
– Хэй, хэй, хэй!!!
Коста вцепился в борт саней, прикрывая голову руками, и беззвучно молился, как делал постоянно за эти зимы – «Великий, спаси и сохрани».
* * *
Сани они бросили у переправы, старику Хо удалось договориться с караванщиком – и он с сияющим видом заявил, что они не просто едут, а обеспечены работой на весь путь – несколько декад, и ещё смогут заработать.
Крытые обозные сани мерно бежали по снегу, Коста довольно сопел, подложив вывеску под голову. Укрытый сердобольной старушкой, сытый – ему сунули в руки черствую лепешку и миску горячего чая, благоухающего горным медом.
Басовитый хриплый голос Наставника Хо под боком успокаивал – тот переговаривался с теми, с кем придется делить весь путь. Мелкий торговец “специями, тканями и вообще всем-что-можно-продать” и его семья согласись взять их в свои сани, и делить палатку по пути за услуги художника.
– Везем морскую соль, немного сушеной рыбы, и пряные водоросли. Говорят по ту сторону Хребта этой зимой расписные ткани пользуются спросом, мы не смогли сторговать здесь – это остатки, слишком холодно, но если разрисовать…