Тысяча седьмая зима со времени Исхода, согласно второй редакции Хроник
Северный предел, побережье Северного моря, верфи
«Мирия» – штрихи на борту верхней кормовой доски сияли золотом. Корабль стоял, покачиваясь на волнах, мерцая глянцевато-черными бортами. Морозное солнце пробивалось сквозь туманную дымку туч и слепило глаза. Волны Северного моря с шипением набегали на берег и откатывались назад, облизывая свежую краску на киле и медные пластины бортов, исписанные рунами. На носу развевались красные ленты и уже истрепанные от порывов весеннего ветра полоски красной бумаги с пожеланиями удачи.
– Такелаж!
– Груз в отсек шестнадцать!
– Где артефакты измерения давления! Кто отвечает за артефакты, мать вашу, Немеса вам в зад!
Коста дрожал.
И щурился до слез – слепило слишком ярко, слишком сильно. Но Коста смотрел не отрываясь – штрих в «и» он немного скосил вниз, нужно было вести линию четче – тут у него дрогнула рука, когда он создавал заготовку надписи.
«Мирия».
Надежда кланов и лично его, Косты. Потому что все, что у него есть он поставил на то, что «Мирия» придет первой. Достигнет «неизвестных земель» и сможет вернуться обратно. Два корабля, две команды, три зимы на постройку, снаряжение и разработку новых артефактов, покрывающих днище кораблей сплошной сетью, чтобы пройти тварей Северного моря.
«Эспа» и «Мирия».
Две противоборствующие клановые фракции – Мирию снаряжали Северным пределом, а Эспу – финансировали столичные. Западников не пустили вообще – после того как армада легких джонок вспыхнула, как сухой пергамент во время грозы, и бирюзовое побережье потеряло почти треть флотилии разом. Торговцы были недовольны, но никто не собирался первыми пускать в неизвестные земли торгашей. Кто знает, что там на континенте? Богатства? Залежи руды? Свободные земли?
Даже состав команд и тот был тщательно рассчитан, чтобы не нарушить шаткий баланс ни одного из кланов.
– Держи, держи!
– Мара тебя задери! – ведро с жидкой черной густой жижей упало прямо в воду.
Рабочие, привязанные крепкими веревками, спускались вдоль бортов, проверяя зазоры между досками обшивки после установки артефактов, и конопатили.
Коста сморщил нос и чихнул от запаха извести и древесного масла. Из переносной жаровни на носу повалил столб сизого едкого дыма.
Корабль, мощный и приземистый, как горное дерево, трехмачтовый, двадцать пять шагов в ширину и шестьдесят пять в длину. Широкий и выгнутый нос украшало изображение свирепого змея. Два руля на случай шторма в Северном море, непроницаемые переборки из плоского и полого дерева, которое доставляли обозами с востока. С десяток артефактов для поднятия и управления парусами, три гребных колеса на борт. Две палубы, на мачтах развевается десяток штандартов кланов, которые финансировали экспедицию. В пекарне говорили, что прошлой зимой почти половина совета кланов преодолевала Лирнейские, чтобы проследить за ходом строительства.
