Ворота поместья Блау высотой в четыре его роста покосились, обуглились по краям и были испрещены следами плетений – Коста насчитал четыре вида повреждений – режущие, молнии, секущие и черные точки от огня.
Наставник Хо шумно выдохнул.
– У Хэсау сейчас не лучше, – сварливо ответил Блау. – Вонги как следует потрепали их, и нужно ли говорить, что причина жива и здорова?
Наставник Хо сплюнул на снег и задрал голову вверх. Надпись “Поместье рода Блау”– покосилась, треснула пополам и золотые штрихи почернели.
– Защита выдержала, – в голосе Блау звучала усталая гордость. – И это только одна линия. Если алтарь накопит сил…через несколько зим можно будет наметить второе кольцо. И замкнуть полностью… зим через сорок, я надеюсь.
– Несколько зим? – мастер Хо подобрался. – Вы назначили дату ритуала?
– Ещё не выбрали. Отец хочет уйти спокойно, убедиться, что я удержу клан и… – сир Блау закончил говорить так тихо, что Коста не расслышал последние слова унес ветер.
– Нет, Вэйлиент, – наставник упрямо качнул головой. – Я уже отказался. Я должен портрет тебе, но я не рисую детей, особенно породнившихся.
– Это не было моей просьбой, Хо. Это приказ отца.
– Нет, Вэйлиент, – ещё тверже и резче отказался мастер. – Я сказал – нет.
Сир Блау сделал короткий жест в сторону мага из тройки сопровождения, и прежде, чем Коста сообразил – плетения сверкнули в воздухе, и он так и застыл с приоткрытым ртом, скованный “стазисом”.
– Ты переходишь границу, Вэйлиент! Это мой ученик!
– Вонги в городе, – произнес Блау размеренно, рассматривая крышу поместья вдали. – Ваш контракт с родом Блау истекает завтра. Я отзываю защиту рода. Решай. Два заказа – один для тебя, один – для твоего ученика, и мы продлим защиту и возьмем виру на себя.
– Я не рисую детей, Вэйлиент, – прошипел Мастер. – Я знаю, кем ты меня считаешь, но даже у такого как я, ещё остались принципы.
– Три заказа вместо двух. Алтарная доска, ты знаешь, что такое алтарный зал, малец?
Коста не смог бы кивнуть, даже если бы захотел.
– Мне нужна надпись, которую я повешу над входом – перед спуском в алтарный зал. Чтобы каждое поколение тех, кто переступает порог помнило эту простую истину. И оплачу очень щедро, Хо, не из казны клана.
– Я не рисую детей!
– Три заказа, и подорожные на две зимы, что мастер-каллиграф Хо находится под защитой рода Блау. Три заказа, возьмешь свой и я отдам доску, – сир Блау поднял голову глядя вверх, – твоему ученику. У нас есть краски, – процедил сквозь зубы Блау. – У нас есть доска, шрифт, и каллиграф. Два клановых каллиграфа! Но я отдам заказ мальчишке. Я обещал? Обещал. Он войдет в хроники. Хроники рода Блау. И никто не сможет сказать, что я не держу слово.