Клановым менталистам запрещено многое, но что запрещены «вестники», Коста узнал недавно. У мастера были свои связи в Керне – каждый день ровно две вспышки – два вестника – городским, и куда-то в горы. «В обитель» – кратко выразился Наставник, ничего больше не поясняя. Прорыв устранили за полдекады до, и город тихо восстанавливался после разрушений, которые принес штормовой огненный цветок, созданный людскими руками. Сир Вейлиент – теперь уже Глава рода Вейлиент Блау удержал родовые земли и надел на шею цепь, которая до самой смерти будет приковывать его к алтарному камню крепче любых клятв. О наследнике Блау Наставник не сказал ничего.
Сам Коста чувствовал себя неплохо. У них была еда, теплая палатка, которую выдали обозники, когда высадили их в трех днях пути от реки, у него было на чем рисовать, потому что мастер заранее сложил баул и тубусы в сани, и… за ними никто не гнался.
Спокойствие – это была самая размеренная из всех декад за последнюю зиму, и иногда Косте казалось, что он вечность может провести вот так – сидя на берегу реки. Наблюдать, как падает снег, как воды медленно катятся дальше, как тихо сопит Таби-эр, собирающая веточки для костра, и как Наставник молчаливо смотрит – день за днем, мгновение за мгновением в сторону Восточного предела, который начинался прямо за рекой – на другом берегу.
* * *
Корабль, которого они так ждали – опоздал на четыре дня – ещё день, и им было бы нечего есть. Хотя кораблем легкую однопалубную джонку назвать было сложно – Коста даже фыркнул, вспомнив благородную «Мирию» на верфях.
– Пришлось залечь, – пояснил тот, кого называли просто – «капитаном» или «Старшим». Как Коста понял, имена для тех, кто вступал на эту палубу были не в чести – его представили «ученик», Таби – «девочка», а старик Хо отрекомендовался кратко – «мастер». На корабле уже были несколько семей, пара вольных парней, одетых, как наемники, один «оружейник», один «травник с семьей», один «гончар» и пара «мастеровых».
– Не нужно знать, кто и откуда, – пояснил ему Хо. – Все сойдут в разных местах. Имена спрашивать не принято.
Коста – кивал, но при этом – не раз и не два замечал свежие ожоги на запястьях от вытравленных клейм – «мастеровые» тщательно натягивали рукава вниз и явно были беглыми рабами. Жена «травника» носила платок и повязку на лбу низко, и тщательно следила за тем, чтобы не сполз выше. «Старший капитан» легко подхватывал стихи, которые иногда читал Наставник Хо, глядя на берег Восточного предела, знал почем рис в Ашке в этом сезоне, и почему Совет кланов будет созван второй раз за эту зиму. А «наемники» харкали кровью, почище, чем Рис – и их отселили на корму, что убирали за собой сами.