— Или же она поддерживает кого-то из сыновей Неллаи и решила избавиться от императрицы, первого принца Ригара и Кариты одним махом. Подумай, одна серьезная ошибка принцессы, и ее мать и брат могут разделить ее участь.
Образ все выглядевшей всесильной единственной принцессы Ассанты возник перед глазами Эдера. Ее холодный взгляд, бледное лицо, ни намека на слезы и горе, ведь даже в такой момент она должна быть сильной. Карита не будет собой, если позволит увидеть кому-то свои слезы. Их последний разговор, когда он встретился с ее высочеством по просьбе Мэйрилин снова звучал в голове. Она сказала, что не верит ему. Значит, это послание, что он получил сегодня вовсе не было предназначено ему. Скорее всего, она знала, что он расскажет все Мэй.
Эдер молчал. Девушка не торопила его отвечать и не ждала от него ответа. Мэй чувствовала, что как бы не складывались обстоятельства, она не может разорваться. Сейчас она должна быть рядом с мужем. Кто бы что ни говорил, какая бы не грозила опасность для небезразличных ей людей — принцесса ей в самом деле понравилась — ее главная задача спасти Аррона любой ценой.
Девушка встретилась с пытающимся подавить свое волнение и тревогу Эдером и, легко коснувшись его плеча, словно предлагая разделить с ним часть тяжелого груза, произнесла:
— Ты ведь знаешь, я не держу тебя здесь. Можешь уйти когда захочешь, и вовсе необязательно быть все время рядом, сейчас ты ничем Ару помочь не можешь. Никто не станет тебя ни в чем винить. И он тоже не станет.
Эдер громко выдохнул, ощущая, будто эта жена его близкого друга только что заглянула ему в душу и прочитала сокровенные мысли, озвучить которые у него не хватало наглости бесчестия.
— Пока мой супруг не поправится, я не буду вмешиваться в эти глупые политические игры. Пусть говорят и делают, что хотят, обещаю, что как только Аррону станет лучше, я заставлю их ответить за все. Но сейчас меня это не волнует. Однако за это время может произойти много всего. И кто-то может пострадать, — озвучила свою позицию Мэй, наблюдая за реакцией собеседника.
Эдер едва заметно побледнел. В прошлом он уже совершил ошибку, и теперь, когда принцесса уже сказала, что не доверяет ему и не ждет от него ничего, он не мог, зная, что она может оказаться в беде, отвернуться от нее снова. Маркиз был благодарен Мэй, что она поделилась с ним своими опасениями, сам бы он мог догадаться, когда было бы слишком поздно. И его крепкая дружба с генералом, которую Эдер никак не мог предать, отрицала все метания сердца. Как он мог бросить товарища, который ему словно брат, в беде и отправиться заниматься другими вещами? Но слова Мэйрилин привели его в чувства и избавили от мнимой вины.