Эйвис тихо охнула, Уэсли рядом сжал ее плечо, чтобы она не двинулась вперед. Мэй не видела Даналя позади себя, но могла представить сейчас его лицо и взгляд. Возможно, доктор даже винит ее в произошедшем.
Как можно было поступить так с родной сестрой?
— Она жива, — раздался эхом голос. Скоро появился и его обладатель. Принц Хорваш вышел из-за колонны, где позади в стене видимо скрывалась потайная комната.
Это был высокий, мощного телосложения мужчина, может быть немного старше генерала Астигара. Его скулу пересекал уродливый красноватый рубец, очевидно шрам от оружия. Такие же как у Брунис рубиновые глаза полыхали словно лесной пожар. Теперь брат с сестрой еще больше были походили друг на друга: серебряные от седины волосы принца лежали на плечах, в то время как успевшие полностью поменять свой оттенок с коры дуба до ртутного пряди принцессы разметались на полу, слипшись от подсохшей крови.
— Проходите, не стойте в дверях, — развел руками принц, приглашая пришедших переступить порог гостиной.
Уэсли вышел вперед, закрывая собой девушек.
— Надо же, какое благородство, виконт, — одобрительно кивнул Хорваш и оскалился в улыбке.
Сам он тем временем присел на кресло, которое возвышалось рядом с распластанным бессознательным телом Брунис словно некое подобие трона, и скрестил ноги, откидываясь поудобнее. На хлюпающие звук, что издавали его сапоги при соприкосновении с скользкой от бордовой крови мраморной плиткой, принц нисколько не обратил внимания, жадно оглядывая одного гостя за другим. Других людей Мэйрилин в комнате не заметила. Неужели он действительно отозвал своих воинов и встречает их один?
— Да, не принц, но видимо благородней тебя, — выплюнул Уэсли, глядя на Хорваша с нескрываемым отвращением.
— О, прошу прощения, где же мои манеры. Проходите, присаживайтесь, — повел рукой в сторону роскошного дивана принц, улыбка не сползала с его губ.
— Не хотите? Ну, ничего не поделать, — пожал плечами мужчина, когда никто из компании Мэйрилин не двинулся с места.
— Зачем вы поступили так с собственной сестрой? — не выдержал Даналь, который не отрывал глаз от тела Брунис. С каждым ее еле заметным вдохом он чувствовал мимолетное облегчение и ждал следующего.
— Уважаемый доктор знаком с моей младшей сестрой? Брунис о вас ничего не говорила. Хотя, за эти три дня она вообще почти ни слова не проронила. Жаль, а я питал такие надежды.
Видите ли, дорогие гости, она посмела меня предать, но я думаю, это вам уже известно. А предателей я не люблю. Псина становится бесполезной, стоит ей укусить руку, что ее кормит. Тогда в ее существовании нет больше никакого смысла, — ощерился Хорваш.