Она кивнула и улыбнулась.
Пока ты рядом.
«»
Неллая была вне себя от распиравшего ее гнева и безысходности. В поместье в городе все было не так, как во дворце. Здесь было меньше слуг, причем все они были отправлены герцогом Барреттом, так что это были его люди. Не слуги, а соглядатаи, шпионы. Здесь было не так роскошно и просторно, как в покоях наложницы, в которых она прожила большую часть своей жизни будучи любимой женщиной императора и матерью его сыновей.
Пусть детей от нее не отняли, но радости ей этот факт не приносил. Младший сын, шестилетний Тэйт, без конца рыдал, действуя этим матери на нервы. Вэйланд заперся в своей комнате вместе с одной из своих фавориток, а когда Неллая попыталась привести его в чувства и уговорить не сдаваться и продолжить борьбу за престол, только рассмеялся и приказал слугам выставить его за дверь и не пускать в его крыло.
Неллая после этого унижения и оскорбления разнесла всю комнату. Все, что могло быть разбито, было разбито, становясь осколками на полу. Мебель перевернута, вещи были раскиданы, но этого ей было мало. Вспоминая довольной лицо Мэйрилин и ее торжествующую улыбку с новой силой в крови женщины вскипала ярость.
— Ненавижу! Будь ты проклята, чертова ****, - взревела Неллая, когда ее захватил очередной приступ гнева.
— Как злобно.
В комнату запрыгнула фигура в черных одеждах.
Кто это? Подосланный убийца? Ассасин?
Неллая отпрянула назад.
Мэйрилин сняла с лица черный платок.
— Ты! — заорала женщина, которая еще вчера была матерью империи, вдовствующей императрицей, и бросилась вперед. Но всего лишь одно движение руки Мэй и она отлетела назад, болезненно приземляясь на пятую точку.
— Ах ты тварь! Как посмела заявиться сюда? Стража! Кто-нибудь, сюда!
Мэй цокнула, покачав головой.
— Никто не придет.
Медленно, загоняя свою добычу в угол словно дикий хищник она сокращала расстояние между ними.
Неллая неловко пятилась, отползая по полу к стене.
— Что тебе надо? — голос ее дрожал, выдавая нотки страха.
Правильно, она должна бояться.
— Даже после всего сделанного ты не раскаиваешься.
— Раскаиваться? С чего бы мне раскаиваться? Я не сделала ничего, за что бы чувствовала вину!
Даже будучи загнанной в угол Неллая не могла покориться и опустить взгляд, признавая поражение. Пока жива она никогда не сдастся!
Мэй покачала головой.
— Так я и думала.
В шею Неллаи вонзилось что-то острое. Боль быстро распространилась по всему телу, вызывая онемение в конечностях и легкую тошноту. Сердце забилось в груди женщины раненой птицей. Из уголка губ потекла струйка ярко алой крови.