— И ты продался! — горестно ахнул Женька. — А ведь был таким отличным парнем!
— Да, американцы хорошо платят, — передёрнул плечами Володя. — Но то, что у них торжество демократии и свобода слова — ничто иное, как миф. Там гораздо больше запретов, которые вроде как служат развитию терпимости и толерантности, а на деле просто сковывают тебя по рукам и ногам — это не говори, то не думай, подобное не пиши, а в эту сторону даже и смотреть не смей.
— Да ла-а-адно! — недоверчиво протянул Тимофей. — Всё равно с нашим кремлёвским террором не сравнить. У нас тут настоящий тридцать седьмой год, как он есть…
— Слушай, — не выдержал Женька, — тебе самому-то не стыдно? В тридцать седьмом ты бы так спокойно не разговаривал. А сейчас жируешь, получаешь в редакции неплохие бабки за то, что исправно льёшь дерьмо на свою страну, но почему-то не сваливаешь за границу.
— Я нужен России, — с трогательным пафосом произнёс Тимофей, — только в таких, как мы — видящих правду — её настоящее спасение. А не в ура-патриотах типа тебя: «Спасибо деду за победу!» — он брезгливо поморщился.
— Ты память деда моего покойного не трожь! — моментально вызверился Женька и вскочил из-за стола, явно намереваясь засадить подлому либерасту в пятак. Тимофей инстинктивно отшатнулся.
— Прекратите, мальчики! — с досадой произнесла Татьяна, удерживая Женьку за рукав. — Мы что, за этим сегодня собрались, чтобы из-за политики переругаться?
— А у меня, между прочим, есть американский тост! — провозгласил Колян, разливая шампанское по бокалам. — Звучит он так: «Дауайте уыпьем!» — и снова первый засмеялся собственной шутке.
От шампанского отказались двое: Верка, по причине кормления грудью младшенького, и Нина Юдашкина.
— Мне нельзя, — спокойно объяснила Нина, отставив бокал в сторону. — Я на третьем месяце беременности.
Теперь уже Нина привлекла всеобщее внимание и стала героиней вечера — вернее, заполучила свою минуту славы. Бывшие одноклассники зашумели, удивлённо округляя глаза, и заохали:
— Ты вышла замуж?.. Мы не в курсе. Поздравляем, поздравляем!
— Нет, я не замужем, — таким же ровным голосом отозвалась Нина. — Просто решила родить ребёнка. Для себя. Имею право!
Лица присутствующих дам засияли восторгом — это было уже куда интереснее!
— Ох, так ты без мужа рожать будешь? — притворно сочувствуя, вздохнула Татьяна. — Одной, конечно, ребёнка поднимать тяжело…
— И вообще, — важно кивнула Жучка, — первая беременность в твоём возрасте… это довольно небезопасно. Много рисков.
— У нас с тобой один и тот же возраст, — улыбнулась Нина мягко. Жучка возмущённо тряхнула кудрями: