Мужчины быстро расставили мебель, меня усадили на единственный более-менее целый стул. Тот, кто показался мне главным, оседлал ящик напротив меня. Мой же заботливый сопровождающий отнял мою сумку, несмотря на протестующий вскрик, и начал ее активно обыскивать.
– Ну что, Дэвина? Нравится быть подстилкой наследника арш Паравалей?
И прежде чем поняла, что стоит ответить на столь наглый и грубый вопрос, блондин вышвырнул на стол между нами содержимое моей сумки.
– Очень в этом сомневаюсь, – ответил за меня, выудив из кучи три упаковки противозачаточных, и сдвинул их в сторону своего главного.
– Хорошо, – довольно улыбнулся тот. – Думаю, мы поладим.
– Только в том случае, если объясните, кто вы и что вам от меня надо, – поняла, что надо начинать как-то участвовать в происходящем.
– Сама не догадываешься? – ухмыльнулся главарь.
Взрослый темноволосый мужик мощного сложения, на лице которого написано, что я ему очень и очень не нравлюсь, но он вынужден со мной разговаривать. От его неприятного взгляда мурашки бегут по спине, мне страшно, хочется поскорее закончить это.
– Не догадываюсь.
– Странно, Эмма сказала, что ты сообразительная.
– Эмма? – я совсем запуталась; если они те, о ком я думаю, то, как они могут быть связаны с гемозависимой.
– Да, Эмма – одна из нас. Она ведь сказала тебе, что не всегда была гемозависимой.
– Сказала, но без подробностей.
– О, ты еще узнаешь эту печальную историю. Пока же тебе просто необходимо четко осознавать свое положение и к чему это может привести.
– Я и так больше не жду от жизни ничего хорошего, – опустила глаза, не думаю, что стоит плакать здесь.
– А зря. Если выберешь правильную сторону, то все еще может быть хорошо.
– Как я могу выбрать правильную сторону? Я ведь и быть наложницей не выбирала, – все же всхлипнула.
Главарь напрягся, явно он из тех, кто не выносит женских слез. Блондин поставил передо мной бутылку содовой и стал собирать мои вещи обратно в сумку. Потом вернул ее мне, одарив при этом ободряющей улыбкой.
– Дэвина, не надо лукавить. Ты сама подписала договор с семьей арш Параваль. Своей собственной рукой. Разве не так?
– Я решила, что у меня просто нет другого выбора, – не была готова к подобным обвинениям. – Не хотелось окончить свою жизнь где-нибудь на свалке за городом – изнасилованной и обескровленной.
– Да, это было вероятно. Но ты выбрала покориться, а не бороться. Пойми, я вовсе не обвиняю тебя, просто хочу, чтобы осознала ответственность за происходящее. Это твоя вина, ты сама выбрала такую жизнь. И только ты можешь вытащить себя из этого. Поправлюсь, попытаться вытащить.