– Добрый вечер. Звали?
– Добрый, – почувствовал, как губы сами растягиваются в дурацкой улыбке, а вечер и правда становится добрым. – Звал.
Протянул ей руку. Дэвина послушно подошла и вложила свои пальцы в мою ладонь. Потянул девчонку на себя, усаживая на колени, и тут же облапал ее потрясающие бедра, обтянутые тоненькими джинсами. Она снова выглядела непривычно – джинсы, свободная рубашка в полоску и кеды. Волосы собраны в хвост, который так удобно и приятно наматывать на ладонь. Мысли мои моментально унеслись в известном направлении, зарылся носом в ее темные пряди и вдохнул – такси, много людей, кофейня.
– Как погуляла? Была в кофейне?
– Да, – застенчиво прошептала, ерзая на мне, будто провоцируя.
– Сходим как-нибудь вместе? Кофе с пирожными, почему нет? – продолжаю поглаживать ее ноги, целую шею, схожу с ума от близости желанной женщины.
– Сходим, если у вас будет время.
Дэвина не сопротивляется, хвала небесам, но пытается потихоньку уворачиваться. Продолжаю настаивать, опускаю руку на ширинку и пытаюсь расстегнуть.
– Не надо, – шепчет срывающимся голосом. – Мне все еще больно. Не сегодня, пожалуйста.
Знаю, что девчонка врет. Чувствую по ускоряющемуся сердечному ритму и намокшим ладошкам, которые лежат на моем предплечье. А еще я прекрасно помню, какой влажной она была вчера после моих ласк. Она, похоже, даже не поняла, что произошло. А я понял и безумно хочу повторить. Но почему-то уступаю, убираю руку и чуть отстраняюсь. Внимательно вглядываюсь в ее глаза с расширенными зрачками и раскрасневшееся лицо.
– Иди. Попроси Эмму накрыть ужин у себя. Я освобожусь через полтора часа.
Дэвина соскакивает с моих коленей радостной птичкой и, кивнув, скрывается за дверью. Я смотрю, как дурак, ей вслед и также по-дурацки улыбаюсь. Готов и сейчас бежать следом, но дел слишком много и их все нужно передать отцу сегодня.
Через полчаса и глава семьи пожаловал. Судя по его виду, от вчерашнего загула он так и не отошел. Но у гемозависимых жесткая иерархия, поэтому я почтительно молчу на этот счет. Думаю, ему и от мамы с Эммой порядочно досталось. Удивительно, как при взаимной ненависти, эти женщины так единодушны в некоторых вопросах. Хотя чему удивляться – теперь он бегает не между ними, а по молоденьким. Иногда мне становится интересно, с кем же он уходит в подобные загулы? Может, я их даже знаю. Может, даже близко. Думать о таком почему-то мерзко, хотя это довольно неожиданно.
Отец берет стул и садится напротив меня. Смотрит уже подписанные документы. Потом откладывает и переходит к тем, на которые я наложил вето. Потом и эту стопку возвращает на стол.