– Иди к ним, – шепнул Дайне. – Скажи, что тебя взяли в плен. Силой заставили подчиняться. Ну, давай!
– А ты?
– Я уже умираю. Давай, Барбиэ. Спасибо за тот поцелуй.
Он повернулся к солдатам и обреченно поднял руки.
– Ага, – удовлетворенно кивнул молодой лейтенант. – Как и говорили. Иррийская шлюха и ее прихвостень.
– Я не шлюха! – возмутилась Варя. – Я… Я Варвара Затонская, жена генерала, Романа Затонского.
– Ну-ну. Жена генерала Затонского шляется с иррийским десантником.
– Я ее конвоировал, – буркнул Дайне.
– Молчи, ирка! – один из солдат расчетливо пнул его в больное бедро.
– Я была в плену, – проговорила Варя голосом, дрожащим и от жалости к Дайне, и от страха, что ей не поверят. – Но вообще-то они со мной хорошо обращались, – она хотела бы выгородить его.
– Пытали всего раз в неделю, – мрачно сообщил Дайне. – И насиловали не чаще двух раз в день. Кормили регулярно, правда, объедками. А еще гипнозу подвергли, чтоб она не могла против Ирру ни слова сказать. Видите? Хочет, а не может.
До нее дошло, что он-то как раз ее выгораживает. Пытается вызвать сочувствие к ней.
– А это что за щенки? – лейтенант выцепил взглядом Ирочку и пацана.
– Это м-мои дети, – выдавила Варя.
– Да ну? – он зло усмехнулся. – У генерала Затонского только одна дочь.
Варя побледнела.
– Вы не так поняли…
– Берем ее с малолетками с собой, – приказал лейтенант. – Там разберемся. А этого – пристрелить.
– Нет! – невольно вырвалось у Вари.
Дайне подмигнул и ухмыльнулся:
– Жаль, я не успел сегодня тебя изнасиловать. Ни разу…
В него всадили одновременно пять пуль. Никто не остался равнодушным.
Двое солдат шагнули к Варе. Нора оскалилась и прыгнула. Ей досталась шестая пуля.
Варя осталась без единого защитника.
Комендатура в райцентре была разрушена во время иррийской оккупации. Тюрьма – тоже. Варю с детьми поселили в гостиничном номере. Правда, приставили охрану: постоянно при ней находился один солдат. Охрана сменялась через день.
Каждый день ее приходили допрашивать. Придирались к каким-то неувязочкам в ее словах, требовали с тщательно скрываемым предвкушением рассказать подробно, как ее пытали, и она лихорадочно придумывала и запоминала, чтобы потом, не дай бог, не перепутать, растягивали ее на дыбе до или после того, как загоняли иголки под ногти. Однажды она не выдержала и спросила:
– Почему бы вам просто не вызвать кого-нибудь, кто может подтвердить мою личность?
– Делать больше нечего – отрывать важных людей от важных дел ради какой-то сомнительной дамочки, – был ответ. – Расскажите-ка еще раз про тот случай, как вас облили водой и вывели голой на мороз.