– Значит, ты теперь не генеральша, а простая смертная?
– Иррийцы выгнали нас из дома, – отведя глаза, проговорила Варя.
– И синяк поставили? – Инга посторонилась. – Заходи. Что дали унести?
– Ничего, – Варя горько кивнула на Шпульку. – Только тапочки.
– Плохо, – сказала Инга, снова зажигая сигарету и насыпая кофе в кофеварку. – Кушать-то тебе надо, и дочке твоей. И собачке. А цены теперь взлетят до неба. Склады-то пожгли, сволочи.
– Заработаем как-нибудь, – пожала плечами Варя, на самом деле не очень понимая, как это делается. – Я шить умею.
– Ты в своем уме? Кто сейчас будет модничать? Иррийки? Они денег не заплатят, задаром все отберут.
– Может, пойду в кафе работать, – вяло предложила Варя. – Есть-то не перестанут.
Инга скептически хмыкнула.
– Ладно, завтра сходишь, узнаешь насчет работы. А сегодня мы с тобой уберемся после этих чертовых погромщиков.
– Ты мне дай какой-нибудь лоскут, Инга, – краснея, попросила Варя. – Я хоть Ирочке платье сошью.
– Дам. Давай сперва наведем порядок, а потом шей.
Они были подругами, но между ними уже ощущалась пропасть. Инга была хозяйкой пусть давно не ремонтированной и изрядно разгромленной, но все же собственной квартиры со всеми находящимися в ней вещами, а хозяин – барин. Варя же с ребенком и собакой не имела ничего своего: ни вещей, ни жилья, ни денег, ни работы. Она чувствовала, что, поселившись у Инги, фактически продается в рабство, но ничего другого она придумать не могла.
Утром она пошла искать работу. На центральной площади располагалось одно из уцелевших кафе, и она решила попытать счастья там. Лил сильный дождь, под ногами хлюпали подозрительно грязные лужи, бежали мутные ручейки, смывая с асфальта кровь и пепел. Варя промокла насквозь в своих матерчатых тапочках. Раньше она никогда не ходила по улицам в такой дождь, а если и случалось куда-то выйти, то брала зонтик и вызывала такси.
У здания мэрии бурлила огромная лужа. По ней шлепали сапогами, брызгая грязью, иррийцы в коричневой форме. На входной двери красовалась новая вывеска: «Особая служба», и тут же – объявление: «Требуется секретарша, владеющая местным языком».
Варя остановилась в нерешительности. Это, пожалуй, получше, чем мыть посуду или таскать подносы в кафе. Помедлив, она робко скользнула внутрь, стараясь не привлекать внимание солдат.
Перед дверью с надписью «Отдел кадров» толпились в некоем подобии очереди молодые женщины. Очередь медленно продвигалась. Претендентки выходили, как в воду опущенные, безнадежно отмахивались от расспросов. В узком коридоре было душно, присесть негде. Варя устала ждать, виски раскалывались от сигаретного дыма.