Дом мистера Квина был полон шума, смеха молодежи и оживленной суеты. Бала ждали давно, всем хотелось первыми взглянуть на невесту Роберта Бейли и «закинуть удочку», познакомившись с его холостым другом. Добирались в двух разных колясках – в одной ехали жених с невестой, другую выделили для полковника и его спутницы. Друг Бейли ни за что не приехал бы на этот бал, но он догадывался, чего это будет стоить Венеции. Ему хотелось быть рядом, чтобы защитить ее и уберечь, где возможно от боли.
Миссис Маршал давно не бывала на подобных встречах и в последние годы не слишком заботилась о своем гардеробе. Пришлось надеть единственное платье, предназначенное для выхода свет – далеко не такое модное и роскошное как у Габриэль, но все-таки в нем она выглядела очаровательно. Когда Роберт перед отъездом бросил на кузину мимолетный взгляд, его лицо осветила счастливая улыбка. На ней был кулон в виде сердечка, тот самый – подаренный на ярмарке, а, значит, она все-таки простила его! Выразить свои чувства даже безобидным комплиментом у повесы не было ни одного шанса – невеста тут же подхватила его под руку и повела за собой, боясь опоздать и мечтая произвести фурор.
Впрочем, эти мелочи не слишком заботили Венецию, куда больше она боялась выдать себя перед Хантером. Одно счастливое свиданье возродило надежду, а вместе с ней принесло угрызения совести и еще большие муки ревности. Усаживаясь в ладно рядом с полковником, она заранее испытывала неловкость – заботливый друг наверняка догадается по ее лицу, что она страдает, а чувства не угасить никакими способами.
Но так уж вышло, что Венеция плохо знала Мэтью Хантера или недооценивала силу его привязанности. С первой же минуты в его серьезном, спокойном лице и внимательном отношении она нашла безмолвную поддержку. Ни словом, ни взглядом преданный друг не намекнул на то, что не могло укрыться от внимательного взгляда. Вместо этого он заговорил о ничего не значащих вещах, похвалил ее платье, а заодно нашел повод отругать самого себя.
– Боюсь из меня получится не слишком подходящая компания, мне часто отказывают в наличии светских манер. Это правда, миссис Маршал. Я так и не научился вовремя делать дамам комплименты и выражаться достаточно красноречиво.
– Вам это совершенно ни к чему. Любой, кто вас знает, будет ценить настоящий характер, а не светский лоск, – она наградила своего спутника ласковой улыбкой, ни на миг не кривя душой, – А вот я… честно говоря до сих пор сомневаюсь, стоило ли мне ехать. Последний раз я танцевала на балу четыре года назад. Может мисс Олдридж права и мне лучше сесть за пианино?