Он до сих пор не был уверен, что избрал верную тактику. Но только так он мог попытаться навязать мастеру свою игру, вынудить на широкие, резкие ходы.
И скрыть от его внимательного взгляда коварный замысел относительно левого угла.
Сейчас Юки проигрывал четыре очка. Но если план удастся реализовать, он отыграет десять, и тогда останется только аккуратно и безопасно довести игру до конца.
И он победит.
Го – как бамбук в суми-э. Когда завершается одно звено, кисть размашисто рисует следующее, и так появляется живой силуэт растения.
В го, когда заканчивается время одного звена, вступает в свои права следующее, молодое, принимая из теплых рук старших сенсеев мудрость столетий и титул. Так прошлое соединяется с настоящим, настоящее – с будущим.
И Юки очень хотел стать следующим звеном, даже если совсем ненадолго.
Впрочем, если эта линия преемственности оборвется здесь, в Хиросиме, это еще не конец. Ведь бамбук в го – это не разрезаемая форма, когда две пары камней располагаются друг напротив друга с пропуском в одну линию. И если противник постарается разорвать существующее единство и попытается с одной стороны поставить свой разрезающий камень, другая сторона одним ходом превращается в монолитную стену, с которой ничего невозможно поделать.
Связь времен невозможно прервать.
Поэтому он не заботился сейчас ни о чем, кроме партии, развернутой перед ним. Самым главным было выяснить, выросла или нет достойная смена Серебряному Дракону.
Юки очнулся от прикосновения к его плечу. Увидев лицо Араи, он поспешно поднялся на ноги, позабыв о своей ступне, вскрикнул от боли и пошатнулся – но на удивление сильная рука старого мастера стала ему опорой.
Благодарный взгляд Юки встретился с понимающими глазами Араи. Тот чуть заметно кивнул, отстранился от молодого претендента, и они склонились в приветственном поклоне.
Игроки и судья Хига расположились на своих местах, и партия продолжилась.
Араи все еще плел свои кружева, а Юки приближался к самому главному ходу.
И вот момент настал.
Камень с громким стуком обрушился на доску, и в левом углу образовался совершенно безобразный с точки зрения классического го, но безукоризненный с точки зрения конструктивизма черный квадрат.
Наблюдатели ахнули. Сенсей Араи, уставившись на замкнувшийся рисунок камней противника, побледнел от гнева.
– Щенок, – проговорил он одними губами, и возмущенно встал из-за доски на разрешенный перерыв.
Подойдя к выбитому окну, он устремил взгляд поверх руин.
И в это мгновение небо озарилось отдаленной, но пронзительно яркой вспышкой.