– У меня нет никаких мотивов! – перебиваю резко собеседницу. – Я случайно оказалась здесь, можешь не волноваться. Знаешь, я собиралась подыскать что-то еще, вроде брюк, и уйти. Сейчас мне очень этого хочется, поэтому извини, я пойду продолжу свои изыскания…
Разворачиваюсь чтобы уйти обратно в спальню, где валяются брюки, которые я собираюсь как-то пристроить на свой тощий зад.
– Нет это я уйду, раз уж не было договора, не буду смущать моего любимого! – кричит мне вслед Мира.
В этот момент раздается щелчок входной двери, машинально оборачиваюсь, смотрю на Миру, и мы обе замираем…
Давид как ни в чем не бывало проходит в гостиную. На нем спортивные штаны и старая выцветшая футболка без рукавов, подчеркивающая его бицепсы. На груди большое пятно от пота, лицо влажное – ясно, что он вернулся с тренировки.
– Доброе утро, – произносит насмешливо, ничуть не смущаясь при виде Миры. Он выглядит спокойным и расслабленным, в глазах пляшут чертики, ощущение, что его даже забавляет эта ситуация.
На меня словно ступор находит, стою неподвижно в чертовом пиджаке. Ситуация настолько отвратительна и унизительна, что голове лишь одна мысль: чтоб ты сдох, Бахрамов.
Честное слово, никогда я его так сильно не ненавидела. Даже когда за смерть мамы его посадили. Я узнала об этом из газет, случайно. Меня оберегали от этой новости, хотя я была уже взрослой, задавала много вопросов. В те годы не было злобы, ненависти. Скорее всего, потому что я не верила, что Давид мог сделать такое. Да и мотива у него не было… А вот сейчас он мне видится полнейшим подонком. Наверное, это неправильно. Боже, я серьезно собиралась за это чудовище замуж, пусть даже фиктивно?!
– Доброе утро, дорогой, – Мира приближается к Бахрамову, нарочито сексуально покачивая бедрами. Впрочем, это поступок не сильно меня удивляет. Давид не проявляет недовольства такой вольностью, только плотно сжав губы, чуть отстраняется. Но Мире все равно. Вцепившись в его бицепсы, шумно вздохнув, она целует его в щеку.
– Прости Давид. Я ужасно соскучилась, ты не отвечал на звонки… Хотела сделать тебе сюрприз. Понимаю, что он вышел ужасно неудачным. Но надеюсь, ты не будешь ненавидеть меня за это, – щебечет Мира. – Эрика вот не сердится…
– Я тоже не буду сердиться, – говорит Бахрамов. – Раз Эрика отнеслась нормально. Не в моих правилах ссориться с красивыми женщинами.
Меня передергивает от этой сцены. Как можно настолько не уважать себя, как это делает Мира?
– Привет, Эрика, – произносит Давид, и я вздрагиваю.
– Привет, – выдавливаю, только чтобы не выставить себя ревнивой идиоткой.