– Ты такая сладкая, малышка, такая нежная… Такая мокрая.
Смотрю снизу-вверх в черные, невероятно красивые, окруженные густыми черными ресницами глаза моего мужа и таю от желания.
– Ты тоже вкусно пахнешь… – провожу ладонями по его мускулистым плечам.
И мне с тобой так хорошо – добавляю мысленно. Так хорошо, что страшно поверить, что все это не сон…
Давид вжимается в меня своей возбужденной плотью. Но не спешит проникать в меня, хотя умираю от желания, от нетерпения. Снова ласкает и целует мое тело, доводя до исступления.
– Пожалуйста… – вырывается у меня.
– Пожалуйста что, малышка?
– Я… хочу тебя.
– Покажи, как сильно ты меня хочешь.
Как он себе это представляет? Что я должна сделать? Но меня настолько ломает от жажды ощутить его в себе, что все стеснение и привычная зажатость отходят на второй план. Обхватываю рукой его твердый каменный член. Собственнически сжимаю и направляю в себя, из горла рвется стон. Давид отвечает хриплым рычанием. Вдавив меня в постель, входит в меня одним мощным толчком. Вскрикиваю от нахлынувшего удовольствия.
– Ты в порядке?
– Да… все хорошо.
– Покажи насколько хорошо, крошка.
Толкается еще глубже, выбивая воздух из легких.
Облизнув губы, закидываю ноги ему на поясницу. Приподнявшись, Давид обрушивается на меня со всей мощью.
– Ооо…
– Извини, малыш. Я сделал больно?
– Нет… – это все что могу выдавить из себя. Боль от растяжения проходит, наслаждение чувствовать в себе огромный член любимого – запредельно.
– Не останавливайся, – умоляю со стоном.
И Давид продолжает свои толчки, хотя чувствую, что он немного сдерживает себя. Еще один глубокий толчок, разносящий миллион сладких импульсов по моему телу. Вдруг понимаю, что он не предохраняется. Вот почему настолько хорошо… изумительно. Главное – меня это не пугает. Наоборот. Я хочу почувствовать в себе его сперму. Хочу зачать от него. Меня безумно радует, что мы не предохраняемся.
Из груди Давида вырывается хриплый стон. Обхватив ладонями мое лицо, он шепчет хрипло:
– Ты так крепко меня держишь… Ты сводишь меня с ума, девочка… Ради такого можно даже сдохнуть.
Жаркая волна прокатывается по моему телу от его слов. Смысл этих слов бесконечно далек от вожделенных «я люблю тебя», и вместе с тем прозвучало так… что пробрало до костей…
Не прерывая ритма движений, Давид проводит ладонью по моему бедру:
– Закинь ноги повыше, детка.
Его движения становятся быстрыми, жесткими, до звезд в глазах, до хриплых криков. Моя тело охвачено пламенем, весь мир сужается до этой постели, жестких толчков мощного тела. Я что-то бормочу тихо и бессвязно, то ли умоляя продолжать, то ли прося пощады. Давид продолжает неумолимо обрушивать на меня свое вожделение, отдавая всего себя, даря наслаждение, настолько сильное, что теряю разум. Мы кончаем одновременно, сильная горячая струя наполняет меня, добавляя наслаждения, делая его почти нестерпимо изысканным, волшебным. Меня словно наполняет самой жизнью. Тело прошивают несколько сильных судорог, спираль, столь сильно закрутившая нас, улетает в космос, бросая обратно в объятия друг другу.