Приезжая с работы, Давид обычно вез меня ужинать в какой-нибудь ресторан. Чаще всего это были заведения, предназначенные для семейных пар с детьми, с разными развлечения для детей, какими-нибудь мини представлениями. Естественно, это потому что мы брали с собой Николь. Отец и дочь на моих глазах сближались с каждым днем. Мне очень трогательно было наблюдать за Николь, которая с каждым днем все больше тянулась к отцу, явно чувствовала зов крови. Давид, как мне казалось, полностью созрел для отцовства и очень хотел стать для девочки настоящим родителем, поддержкой и опорой. Эти двое все больше проводили времени вместе, смотрели канал Дискавери, разговаривали, Давид начал учить Николь играть в шахматы. Он никогда не отказывал девочке, во чтобы она ни захотела поиграть, в любые настольные игры, или бадминтон, или настольный теннис на лужайке перед домом. Мне так нравилось наблюдать за ними, ну и конечно тоже принимать участие. Мы становились настоящей семьей. Как же хотелось расслабиться и до конца поверить в это!
Что мне мешало? Глупость. Мелочь. Отсутствие слов любви. Но возможно, это совершенно архаичная, не нужная вещь. Я все чаще задумывалась об этом.
Прошел месяц, за ним еще один, я привыкала к этой жизни и влюблялась в Давида все сильнее. Страх перед неизвестностью постепенно притуплялся. Бахрамов был действительно верным и преданным мужем, мы бывали на разных вечеринках, ходили по галереям, по музеям, он свозил меня и Николь на выходные в Париж, и ни разу, нигде он не бросил даже единого взгляда на другую женщину. Все его внимание было посвящено мне и Николь. Это было потрясающе…
* * *
– У нас с тобой не было медового месяца, – удивляет меня как-то вечером этими словами Давид.
– Ты возил меня в Париж… Вообще-то я приняла эту поездку за медовый месяц, – отвечаю с улыбкой. – Хотя ты ничего не говорил…
– Потому что это не так. Это были лишь выходные в Париже. Я хочу съездить с тобой в настоящий медовый месяц, Эрика. Только ты и я.
– И куда же мы поедем?
– На Бали.
– Почему именно туда?
– Там у меня есть дом. Забыл тебе рассказать об этом.
– Мы не возьмем Николь?
– У нее учеба. А потом, как я и сказал, хочу побыть с тобой вдвоем, наедине. Прекрасный остров и только мы двое.
* * *
Это звучало восхитительно, но я не могла не нервничать. Причина была в том, что у меня вот уже вторую неделю была задержка. Вот-вот Бахрамов это заметит, ведь каждую ночь мы занимались любовью, начнет задавать вопросы, потому что он очень внимателен к деталям… Я же с каждым днем все хуже себя чувствовала по утрам. Недомогание, тошнота, поэтому, почти уверена, что беременна. С последней ночи в квартире Давида, когда он вернулся через неделю после нашей свадьбы, мы больше ни разу не предохранялись, но и не обсуждали это. Я никак не могла заставить себя заговорить на эту тему. Мы были женаты. Но с другой стороны – разве этого достаточно? Хочет ли Давид детей? Если сам не предохраняется… то, наверное, да? Я знала только за себя, что очень сильно хочу забеременеть от Давида.