Вдруг всеобщее оцепенение исчезло, сразу же возникло организованное и спорое движение. Кто-то побежал за теплой водой, кто-то взялся распороть изодранный рукав сутаны. Рану быстро обработали, наложили лубок, забинтовали и повесили на перевязь. Бледный инквизитор больше не стонал и не ругался, он сидел, стиснув зубы и прикрыв глаза, ожидая конца процедуры. Наконец, когда всё было закончено, ему поднесли чашу с каким-то питьём. Инквизитор взял её здоровой рукой, вопросительно поглядел на стоящих полукругом монахов. Те, как по команде, в такт закивали головами. Председательствующий пригубил напиток, поморщился, тяжело вздохнул и залпом осушил чашу. Его передернуло, по пищеводу прокатился снизу вверх резкий спазм, но инквизитор справился с собой, задержал дыхание, затем аккуратно выдохнул и вернул пустой сосуд.
– С детства ненавижу собак. Что это было? – произнес он севшим голосом.
– Бальзам, святой отец. Лекарственная настойка на альпийских травах.
– С детства ненавижу Альпы, – инквизитора еще раз передернуло, он помотал головой, совсем по-собачьи, и в его взгляде неожиданно появилось нечто человеческое. Краска вернулась к лицу, он откашлялся, судорожно сглотнул и огляделся по сторонам, как будто удивляясь, куда это он попал. Настоятель и собака за всё время не сдвинулись с места и в четыре глаза продолжали смотреть на него снизу вверх, сидя на полу.
– Ну, что будем делать дальше? – как-то даже весело спросил инквизитор, картинно обращаясь ко всем присутствующим. – Нападение на представителя Святой Инквизиции при исполнении возложенной на него миссии, натравливание собаки, нанесение увечья… – он покосился на перевязь. – Хуже этого может быть только… – он задумался, пощелкал пальцами здоровой руки. – Да ничего не может быть хуже. Впрочем, и обвиняемым терять уже нечего. Парой пыток больше, парой меньше, только и всего, – инквизитор как-то совсем уж несолидно хихикнул. Видимо, монастырская настойка начала своё действие. Вдруг он встряхнулся, выпрямился, стал даже выше, во взгляде сверкнул давешний металл. – Не пугайтесь. Барр де Монтре никогда не опустится до сведения личных счетов средствами правосудия. Вы получите ровно то, что вам причитается. Ты и твоя собака. Не больше, но и не меньше. Тому порукой моё имя и доверие Папы Климента VIII. А сейчас я хочу отдохнуть. Я изменил решение: мы выезжаем завтра на рассвете на перевал Гранд Сен-Бернар. Там, в приюте, я сам изучу книгу регистрации так называемых спасенных, чтобы воочию убедиться в том, что большинство из них – еретики. Более того, учитывая тяжесть совершенного преступления, я самолично доставлю её и арестованного в Рим для проведения более доскональной сверки. Так что приготовьте мулов. Ты, – инквизитор кивнул отцу Леграну, – сам будешь управляться со своим чудовищем, пока мы не прибудем на место. К несчастью, мне приказано доставить вас обоих. Отправляйтесь под замок до завтра, и лучше бы тебе сделать так, чтобы с вами больше не было хлопот. И налейте мне еще этого дьявольского зелья!