Она просто лежала, открытая настежь, на матах, у самого выхода. Пришлось подойти ближе, чтобы рассмотреть и убедиться.
— У вас две секунды, чтобы испариться.
Этот голос будто гвоздями прибил меня к месту. Я не двигалась, а только слышала, как ко мне подходит Анастасия Кирилловна. В этой темноте можно было увидеть только тень и очертания её фигуры. Женщина подошла к щитку и включила слабый свет. Я опустила голову. Почему-то стыдно… Дневник (хоть и свой) я украла, а теперь была поймана рядом с её сумкой в темноте.
«Что можно подумать обо мне теперь?!»
Она уверенно преодолела расстояние между нами и стояла напротив, пока я искала, что сказать.
— Я написала олимпиаду.
«К чему это сейчас? Но это то единственное, что я могу произнести под её тяжёлым взглядом. Чуть припухшие веки, значит, она плакала. Из-за машины? Или что-то другое, куда мне не следует вмешиваться?! Запах духов смешался с чем-то терпким. Алкоголь? Она что, выпила в здании школы? Моя мама уже сказала бы, что меня нужно перевести в другую школу, а Анастасию Кирилловну расстрелять».
— Зачем ты здесь, Анна? — моё имя было произнесено особенно чётко и с придыханием…
— Простите. Я не знала, что здесь кто-то есть.
«Господи, что я несу?! Если я не знала, то зачем шла сюда? Воровать спортинвентарь?»
— Ты знала, — она легко улыбнулась. — И ты знала, что здесь буду я.
Женщина подошла практически вплотную ко мне. Протянула руки к моему воротнику и слишком аккуратно поправила его. Я дышала через раз. В теле ощущались неконтролируемая дрожь и чувствительность. Анастасия Кирилловна была в нескольких сантиметрах от меня, но мне было достаточно, чтобы понять — очень жарко. В спортзале слишком тихо и, казалось, я даже её дыхание слышала.
Женщина наклонилась ко мне ещё ближе, достаточно резко подняла мой подбородок и коснулась губами в лёгком поцелуе. Она сделала это так быстро, будто прошла лишь секунда, или будто она пробует.
У меня закружилась голова! Меня поцеловали губы, которые я так хотела.
«Господи, почему я делаю это? Почему я ещё не убежала?»
Я стою как вкопанная, а Анастасия Кирилловна глубоко вдыхает макушку моей головы.
Может быть, с виду я не такая эмоциональная, как внутри, но в душе я уже представила себя в аду.
— Поехали ко мне?
— Что?
Эта женщина ненавидит, когда её не слышат или не понимают с первого раза. Поэтому она стоит и смотрит, пока до меня дойдёт смысл её слов. А я слышу свой собственный пульс в ушах и вспоминаю Ромку. Он говорил мне об этом, но он предполагал, что она не позволит себе…
«Она что, зовёт меня для того самого? Или это просто я извращенка… Я никогда «этого» с ней не представляла себе и не хочу представлять. Для меня это слишком серьёзно.