Я поначалу не врубилась и хихикнула.
— Кажется, я уже третья. Или какая там?
Девушка подняла свою голову, хмуро взглянув на мое лицо. Я перестала смеяться и тут до меня дошло. Надеюсь, мое лицо выражало сожаление.
— Лекс… Это очень тяжело… Я даже не знаю, как это делается… — чувствую себя Костией из своего романа.
— А что, ты хочешь, чтобы твою будущую девушку трахнул какой-то мужик?
Теперь я нахмурилась, конечно, я не хотела этого.
— Нет. Надеюсь, изменять мне моя будущая девушка не будет, — она кивнула, подтверждая. — Ладно, я что-нибудь придумаю…
Согласилась я, думая, что стоит прошерстить интернет на эту тему, ибо спрашивать у кого-то мне было стыдно.
— Спасибо, Кларк.
— А если я тебе сделаю больно?
— Потерплю, — усмехнулась она.
— Смотри какая, на все есть ответы, — усмехнулась и я.
— А что, я тебе такой не нравлюсь? — допрашивала она меня, а я во избежании других вопросов ответила:
— Я люблю тебя любую, Лекса. Маленькую, хрупкую, невинную, сильную, волевую, агрессивную, издевающуюся, с сарказмом, веселую… Я любила тебя всегда, еще до нашей встречи, просто не понимала этого. А может, не хотела принимать это.
Она слушала, и я чувствовала, как вздымается ее грудная клетка и бьется о мой бок.
— Почему, Кларк? — спросила она.
— Что почему, детка? — не поняла я, и она сразу исправилась.
— Почему любишь разную? И почему не хотела принимать?
— Разную? — я засмеялась над слегка глупым вопросом, но если считать, что в ее жизни не было любви, то можно было понять. — Потому что когда любишь, любишь каждую частичку, каждую клеточку, любую из черт характера. Любишь даже чужих демонов. Одним словом, все, что есть в любимом человеке, обожаешь!
А вот потом я задумалась.
— Не хотела принимать… Потому, что когда признаешься себе в этом, то начнешь терзать себя, рвать душу, ломать голову до боли, разбивать свое сердце, ревновать, каждый раз видя тебя на экране с кем-то… Когда ты кому-то улыбнулась, послала воздушный поцелуй, приобняла за талию во время селфи, станцевала с кем-то, но не со мной… Фанаты, думаю, живут по такому принципу. Но я бы не смогла так, пока бы не вырвала свою душу и тогда бы превратилась в тварь.
Лекса опять подняла голову и потянулась ко мне за поцелуем, я ответила. Ее мягкие и пухлые губки подрагивали, как будто я не отвечу. А я с силой проникла внутрь своим языком, доказывая, что не оттолкну, что все закончилось и все хорошо.
Она разорвала поцелуй и прошептала.
— Я никогда не буду терзать тебя, Кларк. Обещаю, никогда не предам.
Я кивнула.
— Давай спать, Лекс, — сказала я, выключая телевизор с помощью пульта. Укрыла нас одеялом получше, чувствуя уже жар от рядом лежащего тела. Я всегда была мерзлячкой, а тут такое… она согревала.