— Позволь сказать от сердца, о благородная, но это необычная просьба. Учитывая нашу общую историю.
Капитан Ио негромко хмыкнула. Командир Фаланги отказалась сесть за стол и стояла у ограды террасы, скрестив руки на груди.
— Ладда и Хемениды живут в мире уже три поколения. Обмен опытом и искусством укрепит нашу дружбу. Одно мое слово, и богатства империи потекут в вашу гавань подобно реке.
— Положим. Но в чем твой интерес, о принцесса?
— У моей империи много врагов. Нашим мужам войны пригодятся знания, что я привезу отсюда.
— Много врагов, — фыркнула Ио. — Так бывает, когда топчешь чужую свободу и отнимаешь дочерей от родных, чтобы они ублажали тиранов!
— Капитан! — в голосе Аттала грянул гнев.
— Скажи, что я вру, Фрасимах, или не кричи понапрасну. Ну как, принцесса, говорю я неправду?
Тамриз пристально взглянула на Ио. Правдивая, смелая женщина. Но как она смеет перебивать своего господина — непостижимо!
— Детям плодородных пажитей легко винить в жестокости народ, которому выпало жить в суровой и скудной пустыне. Но мудро ли, о капитан, судить коршуна за то, что он не щиплет траву подобно лошади? — примирительно улыбнулась Тамриз.
— Складно сказано, — Ио усмехнулась. — Но и лошадь не обязана пускать коршуна в загон к жеребятам. Пока мое слово что-то значит, я не дам Хемениду войти в Стратегикон.
Архонт Фрасимах сцепил руки и прижал к губам серебряный перстень на безымянном пальце. Этот визит тревожил его. Принцесса уверенно выдвигала требования. Едва добившись аудиенции архонта, она отпустила домой свой корабль с экипажем, явно убежденная в успехе задуманного.
Опытному политику виделось в происходящем что-то грозное и опасное для любимого полиса. Не было только уверенности, что будет опаснее: пойти гостье навстречу или же отказать?
Но Фрасимах Аттал не был малодушен. Решение он принял прежде, чем капля влаги скатилась со спелой сливы.
— Сожалею, о благородная, но я обязан чтить законы моего полиса. Капитан Ио — свободный гражданин с правами, что не мной определены. И она вправе сама решать, кого принимать в Стратегикон.
Тамриз надкусила сладкую сливу, чтобы скрыть улыбку. Беседа напоминала ей игру в тавлеи с достойным противником. И благодаря Дарафаллу у нее был в запасе ход, который побьет их царя.
— Ты верно сказал о законах, достойный Аттал. Взываю к закону священной гестии! — Тамриз повысила голос и отчеканила последнее слово.
Как поставить фигуру на победную клетку.
На террасе повисла мертвая тишина. Архонт Аттал и капитан Ио застыли, застигнутые врасплох. Гестия — священный обычай гостеприимства, известный только между ладдийцами. Никто не обсуждал его с чужаками и не открывал иноземцам. Откуда же он известен принцессе из жестокой пустыни?