Ариста подняла глаза от свитка с описанием Пяти Эпох поэта Рапсода. Тигона не так часто говорила о чем-то так спокойно и уверенно. Но Ариста все больше убеждалась, что простоватая робкая подруга куда умнее, чем кажется; ей нужно найти только тему, которая увлечет ее ум и сердце.
Три девушки проводили день в сосновой роще за городскими стенами. В преддверии большого праздника занятия отменили, и воспитанницы Стратегикона могли провести время в свое удовольствие. В роще было чудесно: ласковое солнце, прохладная тень, мягкая свежая трава. Невдалеке журчал родник, по ветвям скакали озорные белки. В таком месте приятно было распустить волосы, снять пояса и сандалии и в одной легкой тунике поваляться на траве с подругами за чтением или игрой.
— Расскажи про тот диспут, Тамриз понравится, — Ариста решила подзадорить ораторский талант Тигоны.
— Ой, да, конечно! Однажды Калликл ведь играл в петтейю со своим учеником, пять партий подряд! При этом они вели диспут, и каждый шар можно было ставить на поле только после аргумента. Чем точнее был аргумент, тем более сильный шар можно было поставить.
— И что же этот Калликл, он победил? — хмыкнула Тамриз.
— Ну…почти. Калликл одержал четыре победы и готов был взять пятую, но тут на доску нагадила чайка. Ученик и заявил: это знак богов, что они не поддерживают аргументы учителя.
Ариста не сдержалась и фыркнула; эта история почему-то смешила ее каждый раз. Тамриз же вообще смеялась редко: вместо этого она задумчиво потерла подбородок, рассматривая пестрые шары на доске.
— Ты, пожалуй, права. Тавлеи не помогут в ученом споре. Хотя одна великая женщина, Атосса Пасаргид, однажды выиграла в них себе свободу.
— Это от кого же? — спросила Ариста.
— От мужа. Она была несчастлива в браке и предложила мужу партию в тавлеи: если бы она выиграла, он отпустил бы ее из дома.
— Как умно! И что же, она была мудра и обыграла его?
Тигоне явно понравилась идея, что настольные игры могут так помочь человеку в жизни.
Тамриз ухмыльнулась.
— В каком-то смысле. Она добилась того, что слуги принесли в ее покои доску. Едва муж сделал первый ход, как она схватила доску и проломила ему голову.
— О.
— Потом она сбежала из дома покойного и стала профессиональной отравительницей. Императорский двор приметил ее и позвал на службу. По ее личной просьбе ее похоронили в гробнице с останками всех тех, кого она отравила за годы служения.
— О, — повторила Тигона.
Бедная пастушка и не догадывалась, какими опасными могут быть настольные игры и их знатоки.
— Хорошо, что Тигоне не грозит сейчас несчастливый брак, — заметила Ариста, лениво скользя глазами по строкам о Пятой Эпохе. — А то у нас нет придворных отравителей, пришлось бы ей стать страшной разбойницей.