В темноте не очень было видно, но Ариста готова была поспорить, что у гордой принцессы покраснели уши.
— Это называется “филия”, Хеменид, — от тепла и усталости Аристу разморило, язык заплетался. — Дружеская привязанность. Друзьям тоже можно спать вместе и обниматься.
Тамриз фыркнула с видом оскорбленного достоинства и села поближе к чахлому костерку.
— Дикость. Дремучая дикость, — пробормотала она под нос на родном языке.
Ответом ей было только спокойное сопение на два голоса. Дикарки заснули как убитые, согретые теплом друг друга.
Тамриз сидела у костра одна.
Стало холоднее. С моря дунул бриз. В костре тлели мелкие чахлые угли.
Тамриз подползла к спящим девушкам и прижалась к теплому правому боку Аристы Гракх.
Уже засыпая, принцесса Хеменид чувствовала, как рука сестры приобняла ее за плечи.
***
Конечно, на рассвете туша Стриксы и ее потомства растворилась без следа, как и положено тушам убитых чудовищ. Испарилась даже черная кровь на клинке Тигоны.
Утром им удалось подать сигнал огнем (и очень громкими криками) проплывающей по островам триреме Стратегикона. Их забрали вместе со всеми и повезли домой.
Истории о чудище мало кто поверил: большинство просто решило, что девицы опростоволосились и выдумали глупую байку в оправдание своей неудачи. Капитан Ио, однако, рассудила, что причалить к острову в густом тумане и провести на нем целую ночь — тоже достижение. Поэтому исключение девушкам не грозило. Как единственным прибывшим без знамени, им назначили десять полуденных караулов вне очереди.
Окаста и ее свита, конечно, не упускали случая в следующие недели посмеяться над горе-сестрами. Проклятая Гракх, язычница-иноземка и пастушья девочка и в храме божьем яму с навозом найдут и в ней утонут. Подобные шутки еще долго бродили по Стратегикону.
Но трем девушкам было куда легче сносить эти насмешки, чем можно подумать. Ночь на страшном острове Стриксы открыла им одну истину, которая перевешивала всякие насмешки и наказания.
Истину о том, что каждая из них готова прикрыть спину другой, даже рискуя собственной жизнью.
Говоря философски, между ними установилась филия.
Глава 9. Праздник Тоскара
— Нет-нет, — терпеливо объясняла Тигона. — Лазурные шары бьют белые, но только при полном окружении. А вот золотые могут бить по всем направлениям.
Тамриз с досадой сбросила с доски лазурный шар.
— Что за безбожная игра! В тавлеях ты командуешь целым войском, учишь стратегию и тактику! А ваши шарики чему учат, уж не цвета ли различать?
— Философ Калликл говорил: петтейя — игра не воинов, но богов. Она учит терпению и постепенной победе. Разные цвета шаров это… — Тигона щелкнула пальцами, подбирая нужное слово, — абстракция. Твои тавлеи могут отобразить лишь войну. А петтейя отображает то, что ты хочешь в ней увидеть: разных людей, силы природы, много всего.