Взгляну только одним глазочком.
Я нашла свой телефон в вещах и, включив фонарик, села на пол у журнального столика и открыла ежедневник. Чувствовала укол совести, но пальцы уже листали страницы, ища знакомый почерк. Наткнувшись на текст, принялась читать:
«Поначалу я писал много писем, потому что постоянно думал о тебе, Лилли. Но я их сразу рвал. С приходом лета писем поубавилось. Я рад. Наверное, правду говорят, что время лечит. О тебе я почти не думал, лишь изредка, когда кто-нибудь из друзей упоминал твое имя. Сегодня Картер сказал, что вы целовались. Почувствовал тупую боль в груди. Но виду не подал. Очевидно, ты движешься дальше. Кто я такой, чтобы вставать у тебя на пути? Ты можешь делать что хочешь, Лилли. Пусть даже трахнешься с Картером. Мне все равно. Хотя нет, все еще не все равно, кого я обманываю? Но Картер сказал, что между вами ничего не было, просто один поцелуй по пьяни. Так что я облегченно выдохнул и старался думать лишь о том, что мне должно быть все равно. Меня твоя жизнь больше не касается.»
Так вот почему Картер подумал, что ему плевать. Лукас просто никогда не показывал, насколько уязвлен.
«Стоило только увидеть тебя, и сердце словно разорвалось на части. К такому я был не готов. Пытался забыть тебя все лето, и вот ты стоишь в пяти метрах от меня, и все труды насмарку. Сердце выделывало кульбиты, когда я смотрел на тебя, Лилли. Я уже не злился и понимал, что сам накосячил. Ты слишком ранимая и слишком правильная. То, что ничего не значит для меня – для тебя значит многое. Поэтому я не понял, что ты почувствовала, не понял, как обидел тебя тогда. Но я знал, что мне все же стоит извиниться. Лучше поздно, чем никогда. Надо уметь признавать свои ошибки. Наверное, я немного повзрослел. Пришел, чтобы узнать, зачем ты здесь, надеялся, что скучала. Готов был спокойно поговорить, но все пошло не по плану. Ты сказала, что обо мне даже не думала. Черт! Как больно. Не сдержался и поцеловал тебя, чтобы ты вспомнила, как хорошо тебе со мной было. Какая же ты сладкая, Лилли. Твои губы такие мягкие, было невозможно оторваться. Но поцелуй длился недолго, потому что ты по-прежнему меня ненавидишь.»
Сердце заныло. Как много боли я причинила Лукасу, сама того не подозревая. Снова перелистнула страницу, жадно впиваясь глазами в текст.
«Моя милая, хрупкая Лилли. Когда лодка перевернулась, все, о чем я думал – ты. Облегченно выдохнул, когда ты выплыла. Пока мы ждали помощь, тебе стало совсем холодно. Ты вся тряслась в моих объятиях. А я прикасался к твоей молочной коже и ловил кайф. Господи, как же я по тебе скучал, Лилли! Разговор у нас не задался, но мне было все равно. Главное – я держал тебя в объятиях. Твое нижнее белье мало что скрывало, и я все вспоминал, какая ты без него, представлял тебя без одежды. В какой-то момент мне сорвало крышу, и я тебя поцеловал. Тебе тоже сорвало крышу, и мы вместе окунулись в это чувство. Было так приятно целовать и ласкать тебя, Лилли. Твои ресницы подрагивали от моих прикосновений, а с губ срывались стоны. Но все прекратилось слишком быстро.»