Охранник попятился. Да и второй, что держал меня, глянув на Армана, ослабил хватку.
– Ну ладно, я сам, – засунул он за пояс пистолет, схватил меня за волосы и уложив грудью на стол, положил свою лапищу на ягодицу. Издевательски хохотнул. – О, как прогнулась. А мне нравится. А что, девочка, может, у нас случатся настоящие чувства? – вывернул он мою голову. – А не только коротенький брак, в котором ты мне оставишь то, что завещал тебе отец, то, что оставит покойный муж, но ещё и бэбика родишь. А я уж с этим постараюсь. Буду с утра до вечера тебя ебать.
– Руки от неё убери, – спокойно и зловеще произнёс Арман.
– А то что? – усмехнулся губернатор и сжал сильнее мою задницу.
– Просто убери, – звенела в его голосе угроза.
Я попыталась вырваться, но губернатор прижал меня сильнее и гаденько зашептал:
– Нет, девочка, и не мечтай. Никто тебе не поможет. – Он задрал кофту и одной рукой пытался расстегнуть мои брюки. – Я хочу, чтобы он не просто сдох. Чтобы он сдох с разбитым сердцем, а ты всю оставшуюся жизнь оплакивала его. Оплакивала всех, потому что у тебя никого не останется. Никто тебя не защитит, – боролся он с узкими штанами.
Но злость придала мне сил. Да и проходила я уже это размазывание по столу. И я вывернулась и лягнула губернатора со всей силы.
– Ах ты… – замахнулся он.
И в этот момент прогремел выстрел.
Губернатор завизжал, схватившись за простреленную ладонь.
– Я же сказал: руки убери, – опустил Арман на пол пистолет и выдохнул.
– Да перевяжите уже кто-нибудь эту свинью, – позади него привалилась к столбу мать.
Это ведь она развязала Армана, она дала ему валявшийся у тюков с сеном пистолет, – застыла я – настолько нереальным казалось происходящее.
– Всё будет хорошо, Зверёк, – улыбнулся мне Арман, закрыл глаза, сполз в сторону и упал.
– Арман! – кинулась я к нему. – Арман, не умирай! – обхватила руками его лицо, когда, соскользнув в другую сторону от столба, безжизненно стукнулась головой о пол Татьяна Владимировна. – Мама! Нет! – в отчаянии закричала я. – Мама!
Не-е-е-т!
Нет! Нет! Нет! Нет!
Арман!
Мама!
В панике, в отчаянии, в полном оглушении я замотала головой, словно надеялась, что всё это дурной сон и он сейчас развеется, и увидела безжизненно обмякшее у столба тело Теодора.
– Нет! – прошептала я в ужасе.
– Ну вот и всё, девочка, – прозвучал надо мной победный голос губернатора. – Больше тебе никто не поможет. Больше у тебя никого нет.
– Ошибаешься, – откуда-то со стороны прозвучал спокойный мужской голос.
– Ваша Светлость? – испуганно замер губернатор.
Тихо жужа из-за стола выехала вперёд инвалидная коляска.