– Потому что я приняла решение. Очень важное для меня. Когда смотрела на те картины с Катей.
– Правда? И о чём же ты думала, когда на них смотрела?
– О том, что ради матери она отказалась от всего. А ведь, наверно, тоже любила, хотела чего-то для себя, семью, детей. Но всю жизнь заботилась о маме. А я… ведь это всего каких-то несколько месяцев, – она вскинула голову. – Арман, я тебе соврала.
– А, да? Ну это херня, – отмахнулся я. – Мне можно врать. Иногда даже нужно.
Хотя меня очень заинтересовало что значит это «тоже любила». Но я не спросил. Намного больше напрягла её мысль о самопожертвовании.
Она покачала головой.
– Я не хочу тебе врать. Поэтому признаюсь, что согласилась на эту встречу не просто так.
– Серьёзно? – хмыкнул я.
– Я пришла попросить у тебя денег. В долг. Чтобы сделать новый паспорт.
– Ты потеряла паспорт? – выпучил я глаза, ожидая чего угодно, но только не этого.
– Нет, его забрала ма… – она осеклась, – Татьяна Владимировна.
– Что значит забрала? – реально не вмыкал я.
– Закрыла в сейфе. Я просила вернуть, когда она покупала мне новый телефон и сим-карту, но она не отдала. А за восстановление паспорта надо заплатить пошлину.
– И сколько надо заплатить?
– Полторы тысячи. Но мне надо две, – поспешно добавила она. – Ещё триста рублей штраф и двести – фотографии.
– И ты хотела попросить у меня две тысячи рублей? – поперхнулся я.
Она кивнула. А у меня было странное чувство, словно я её теряю. Вот только что она говорила про нас: «возьми», «я не буду сожалеть», «это не значит, что я ничего не чувствую». Но вдруг и правда что-то решила. Что-то такое, чего ей делать никак нельзя. И что нас… разлучает. А мы ведь даже не были вместе. Ну, один раз не считается.
И у меня было стойкое ощущение, что это я опять всё испортил.
– Но я верну. Просто денег у меня нет совсем. А без паспорта мне не устроиться на работу. Всё равно куда. А потом, если удастся восстановить диплом, уже можно будет попробовать по специальности.
И где её диплом я даже спрашивать не стал. Видимо, там же, где и паспорт.
– Я смотрю, у тебя целый план, – усмехнулся я, но она даже не поняла иронии. – Решила сбежать?
Она снова кивнула.
– А жить? Где ты собиралась жить?
– Я надеялась что-нибудь придумаю, – потупилась она и окончательно закрылась. – Но это уже неважно.
– Передумала? – приподнял я бровь. – Из-за тех картин?
– Не только. Я об этом думала до этого. Но благодаря им решила, что должна. Потому что я могу ей помочь. Потому что, какая бы она не была, а она моя мама.
– Чем же ты ей можешь помочь? – вот прямо задницей чувствовал я неладное.