— Да… не стоило.
— Ага. Вообще не стоило, — тихо произносит Рома, уперев взгляд в мои губы.
Он, в отличие от меня, совсем не моргает.
— О! Вы вернулись! — радуется ему, как родному, знакомая официантка, останавливаясь рядом с нами. — Мы нашли ваш планшет.
И мы с Ромой одновременно шарахаемся друг от друга, отводя взгляд.
— Я пойду. Пока! — бормочу, разглядывая свои босоножки, и вылетаю из кафе.
— Встретимся на защите! — летит тихое в спину.
В салоне «хонды» прохладно, работает кондиционер, играет популярное радио, пахнет лилиями. Жорик ведёт непринуждённую беседу сам с собой, а я иногда что‑то мычу в ответ.
Машина заезжает во двор и останавливается напротив моего подъезда.
— Я не ошибся? — спрашивает Жора, кивая на дверь с домофоном.
— Нет.
Потапов поворачивается в мою сторону, закидывая одну руку на руль. Вот теперь он заинтересованно и заигрывающе таращится на мои голые коленки. Одёргиваю юбку пониже. Вот он — идеальный момент для моего не особо заманчивого предложения.
— Погуляем как‑нибудь ещё, Лена?
— Мне нужно выйти замуж, — произношу и поджимаю губы.
Георгий выглядит растерянным и зачем‑то оглядывается по сторонам, оттягивая ворот своей тенниски.
Ясно. Его никто не предупреждал о том, что, заманив на безобидное свидание с дочерью маминой подруги, его сразу же потащат в загс.
— Сейчас? — как‑то потерянно спрашивает Жора.
Вот сейчас он опять мне напоминает себя в четырнадцать. У него вечно было такое выражение лица. Испуганное и озадаченное.
— Ну, можно завтра. В общем, чем скорее, тем лучше. Фиктивно. Тебе что, Галина ничего не рассказывала?
— Мама ничего такого не говорила. Ленка, ты ничего такая…
Ага, а ещё два часа назад была «красавицей»! Быстро мне снизили планку.
Складываю руки на груди.
— И дальше что?
— И я думал, что мы, ну это… погуляем там, потом ещё разок… потом ко мне поедем.
— А потом ты затащишь меня в койку, и я больше тебя не увижу? — подсказываю ему, скептически выгибая брови.
Потапов облегченно выдыхает.
— Да! Слушай, жениться сейчас я не могу. Даже фиктивно. Это же в загс надо идти? — пискляво выдыхает Потапов.
— Да никто и не заставляет, Жорик. Чего ты испугался? Ладно, спасибо за обед. И всего хорошего!
Схватив сумочку, вываливаюсь на душную улицу, под палящее солнце. Не обнаружив на голове солнечных очков, тихо ругаюсь. Потеряла где‑то.
— Я не боюсь, — бурчит обиженно ветеринар, высовываясь в окно. — Это просто очень неожиданно! Мне надо подумать! С мамой поговорить!
— Не о чём думать, Жорик! Я уже вычеркнула тебя из своего списка.
— И насколько длинный список у тебя, Канарейкина? — ехидно.