И сейчас, в окружении семьи Ромы, я никак не ожидала услышать это неприятное слово, которым характеризуют детей матерей-одиночек. Прицеп.
— Лёша! Как можно! — ахает мать семейства Дроздовых, бледнея ещё сильнее.
— Извинись, — со звенящими нотами угрозы в голосе говорит Рома и делает шаг ко мне.
Будто хочет загородить от своего безмозглого младшего брата. Защитить. Только это уже неважно. Сжимаю крепче руку Зои и начинаю вертеть головой по сторонам, в надежде увидеть Аллу и Алису. Да, я планирую трусливо сбежать.
— Да чё такого… да чё я сказал? — бормочет парень с искренним недоумением на лице. — Извините.
— Пошёл отсюда, — командует Дроздов, внезапно из молчаливого телка превратившись в разъярённого быка.
Ноздри у него раздуваются очень яростно. Бледная женщина пихает тележку в руки младшему сыну и, дав ему подзатыльник, подгоняет к выходу.
— Лена, простите сердечно. Ему шестнадцать. Никакой дисциплины и уважения к старшим.
— Всё нормально. Нам пора. Нас ждут.
Аллу я не вижу, но и стоять здесь больше не могу. Позвоню ей.
Губы подрагивают от внезапной обиды. Сердце болезненно колет и ноет. Только тёплая маленькая ладошка в моей руке не даёт мне расклеиться прямо здесь. У нас будет потрясающий выходной день вместе, который Зоя запомнит, несмотря на свой маленький возраст. Мы будем прыгать на батутах, есть сладкую вату и купаться в бассейне с шариками.
День будет просто замечательный. А номер Дроздова я удалю и заблокирую.
— Никуда вы не пойдёте, — опустив руку на моё плечо, произносит Рома.
— Да! Давайте вместе пообедаем. Зоечка, что ты любишь кушать? Суп?
— Пельмешки. Мам, хочу пельмешки!
Я пытаюсь трепыхаться и вырываться, не глядя на Дроздова, но он усиливает захват, а потом и вовсе притягивает меня к себе. Утыкаюсь носом в его цветастую футболку, пытаясь сморгнуть слёзы.
— Мой брат идиот, — тихо говорит Рома и проводит рукой по моим волосам.
Успокаивает. Ладонь у него горячая, большая. Тело твёрдое, вкусно пахнущее. Я на секунду прикрываю глаза, вдыхая его терпкий запах, который кружит голову. Во рту собирается слюна.
— Весь в тебя, — бормочу, чертя пальчиком узоры на его груди, с удовольствием замечая, как сбивается дыхание мужчины.
— Мам, тебя надо спасать? — озабоченно интересуется Зоя.
Мама Дроздова пытается как-то отвлечь её от наших внезапных объятий, но ничего не выходит.
Судя по звукам и движению, дочь пытается лягнуть Рому в голень. Я вновь стараюсь отстраниться, и на этот раз получается. Быстро промакиваю уголки глаз пальцами.
— Не знаю…
Дроздов вдруг опускается на корточки прямо перед Зоей. Та смущённо потупливает глазки и начинает шаркать ножкой, складывая руки за спиной.