— Думай, что хочешь, — загадочно произносит парень и, развернувшись, продолжает свой путь. — Так мы поедем, или ты на автобусе?
Домой совсем не хочется; хочется вот так стоять посреди улицы, залитой майским солнцем и обдуваемой тёплым ветерком, хочется провести ещё немного времени с Дроздовым.
— Хорошо. Я с тобой.
— Отлично, есть в тебе дух авантюризма, Канарейкина! — салютует вверх двумя пальцами Рома и, к моему огромному удивлению, проходит мимо мотоцикла. Останавливается рядом со станцией электронных самокатов и, нырнув в свой телефон, грузит приложение для их аренды.
— А как же… — непонимающе всплёскиваю руками в направлении страшного скоростного монстра, оставшегося сиротливо стоять на полупустой парковке.
— Забудь. Он больше не мой. Я его продал, — говорит Рома и коварно улыбается, наблюдая за моей растерянностью.
— Самокат? Ни за что! Я согласилась на мотоцикл.
Зачем я вообще согласилась? До дома не так уж и далеко.
Затем, что обаяние Дроздова перевесило мой здравый смысл. Его ямочки на щеках, длинные ресницы, мускулистые руки и приятный тембр голоса каждую минуту затуманивают мой мозг всё сильнее.
Надо же было так вляпаться?
— Ты просто согласилась, Лена. Неужели дашь заднюю? Не знал, что ты такая трусиха. Со мной не стоит чего бы то ни было бояться, Канарейкина.
Наклонив голову набок, внимательно рассматриваю парня перед собой. Может, его расчёт в том, что я сама сбегу от его экстремального предложения и исчезну с глаз до момента, когда нам нужно будет сходить в загс?
Тогда он просто мог оставить меня на ступеньках «Лофта» и быть свободным, идти на все четыре стороны.
Рома непохож на человека, которой борется со своей раздражительностью. Он выглядит довольным, и наше общение его определенно забавляет. Несмотря на все сложности, которые я привнесла в его жизнь.
Неужели у него нет других более важных дел — например, разбираться с рэкетирами, которые сожгли его студию — чем продолжить проводить время со мной? В душе расцветают бутоны давно забытых чувств.
Покусываю губы, делаю робкий шаг вперёд и кладу руку на чёрную прорезиненную ручку самоката. С вызовом поглядывая на Рому, только бы не выдать, как у меня трясутся коленки.
— Я ничего не боюсь, Ромочка. Даже не надейся!
— Даже не надеялся, Канарейкина. Встань на него, — командует Рома, одобряя мой выбор самоката. — По росту подходит?
— Ты не поедешь со мной? Я, знаешь ли, могу и пешком, тут недалеко.
— Опять? — скептически интересуется Дроздов, намекая на мою непостоянность.
То я очень смелая… а то я «трус-трус на коне катался…» и как там дальше, думаю, все смогут пропеть сами…