— У меня плохо с равновесием.
— Я тебя подстрахую. И дам тебе шлем, его я оставил, — улыбаясь произносит Рома и кивает в сторону своего бывшего железного друга. — Это газ, Лена, а это тормоз.
Поняла?
Не поняла. Потому что думаю только о том, какие тёплые у тебя пальцы и блестящие каре-зелёные глаза. В общем, пускаю слюни, вместо того чтобы мыслить и рассуждать здраво.
Это же Роман Дроздов, и мы фиктивная пара.
— Почему ты продал свой байк?
— Любопытной Варваре, знаешь, что оторвали, Лена? — мастерски уходит от ответа мой будущий муж и щёлкает пальцем по моему, по его же словам, хорошенькому носу.
— Это связано с пожаром? А что говорит страховая?
— Я ничего не скажу тебе, Канарейкина, не-а. Даже не надейся.
Дроздов оставляет меня одну, чтобы забрать шлем с мотоцикла, а я, вцепившись мертвой хваткой в руль самоката, смотрю в его широкую прямую спину, обтянутую светлой футболкой.
Как можно быть таким упёртым закрытым ослом? Он со своими друзьями-подругами общается так же? Не удивлюсь, если его мама даже не в курсе этого пожара.
— Вот же! А-а-а-а…
Насчёт проблем с равновесием я не шутила…
Стоит на секундочку потерять концентрацию и воспарить поближе к розовым облакам, как самокат наклоняется и начинает падать, и я вместе с ним. Чтобы хоть как-то удержать баланс и опору, нажимаю на газ и… уезжаю я недалеко. Всего до бордюра, где самокат резко останавливается, встретив преграду, а я по законам физики с ускорением устремляюсь к земле.
— Лена, твою мать! — со стоном произносит Рома, спеша в мою сторону.
Сидя в центре клумбы, рассматриваю свои потери. Подол платья испачкался в грязи и порвался, коленки ободраны, ладони неприятно саднит. Солнечные очки валяются в одной стороне, вывалившийся из сумки блеск для губ — в другой.
— Цела? — раздаётся рядом озабоченное.
Хочу похныкать. Лицо непроизвольно кривится, когда Рома аккуратно тянет меня вверх.
— Это ты виноват.
— Естественно.
От его мягкого и заботливого тона плакать хочется ещё сильнее. Шмыгнув носом, я вытираю его пыльной ладонью.
В полном молчании под руку мы добредаем до ближайшей лавочки в тени. Рома опять оставляет меня одну, предварительно убедившись, что я не сдвинусь с места и не сверну себе шею.
— Жди меня.
— Куда я теперь денусь.
Подняв несчастный самокат и поставив его на место, Дроздов широким и быстрым шагом направляется к ближайшему дому с зелёной вывеской «Аптека». Покорно жду и не двигаюсь, рассматривая, как на коленках выступают капельки крови. С тоской думаю о том, что у меня с собой даже влажных салфеток нет. Только анисептик. Можно попрыскать им на раны, чтобы не умерь от столбняка.