Спустя полтора часа наступает наша с Ромой очередь. И мне хочется взять свои слова обратно. Я нервничаю. Даже очень.
Словно почувствовав это, Дроздов находит мои ледяные пальцы своими и ободряюще сжимает. На секунду упираюсь лбом в его плечо. Мне всё равно, кто это увидит и что подумает. Поднимаю глаза и благодарственно шепчу: «Спасибо».
Свою защиту почти не помню. Мне кажется, я только встала к проектору и набрала в грудь побольше воздуха для речи, как уже отбиваю летящие в меня вопросы от членов комиссии. Их оказывается немного.
Слегка контуженная выхожу в коридор, бросая последний взгляд на Дроздова. Всё моё выступление он смотрел на меня, не отрываясь, и я буквально чувствовала летающие в воздухе его поддержку и веру. Его защиту мне посмотреть нельзя.
Я остаюсь стоять около двери, прислонившись спиной к стене. Слушаю знакомый тембр голоса и жду, скрестив пальцы. Кажется, выдыхаю, только когда дверь широко открывается и на пороге показывается немного бледный и растерянный Рома. Он сразу упирается взглядом в моё лицо.
— Ну? — спрашиваю нетерпеливо.
— Сдал, — выдыхает облегчённо и в следующий миг обнимает меня до треска в рёбрах. Обвиваю мужскую шею руками, прикрывая глаза от счастья.
— Даже не верится, что все отмучились! Долгожданная свобода, впереди у нас целая жизнь и каждый волен ей распоряжаться по своему желанию! Давайте выпьем за это, — пытаясь перекричать музыку, что долбит по ушам, предлагает Алла и поднимает вверх бокал с шампанским.
Одногруппники одобрительно гудят, наполняя свои бокалы. Все счастливые, довольные и расслабленные. Сегодня был сложный, эмоционально тяжёлый и напряжённый день для всех нас. Поэтому, когда после финальной речи декана и оглашения оценок Паша Стариков предложил собраться всем вместе и отметить успешную сдачу в клубе его дяди, предложение было встречено почти единогласным «да».
Группа у нас за пять лет сложилась не особо дружная, все общались по кучкам и по своим интересам. Вместе мы почти никуда не ездили и нигде не собирались. Сегодня, можно сказать, единичный случай. Поэтому особо остро чувствуется отсутствие нескольких лиц…
Дроздова пока нет. Насколько я знаю, он обещал Паше приехать. Мне он ничего не обещал, не писал и после наших быстрых и спонтанных объятий уехал из универа по делам. Вернулся только через два часа, чтобы узнать оценки, и опять уехал. Ни пока, ни быстрого взгляда. Весь занятой такой. Бесит.
Что у него за игра такая? Я не понимаю. Вижу, что нравлюсь ему. Это проскальзывает в его словах, заботе, жестах и взглядах. В тёплых ласкающих глазах. Рома иногда так смотрит на меня, что всё внутри сжимается, превращаясь в тугую упругую пружину. Тепло бежит по венам, а сердце стучит быстро-быстро, отдавая в барабанные перепонки.