Одногруппники с интересом поглядывают в нашу сторону, но вопросов не задают. Вижу, что им жутко интересно узнать, что между нами происходит. Как и мне самой.
Мы не разговариваем, но постоянно переглядываемся. Его рука как будто обнимает меня и отгораживает от звонко смеющейся с другими девчонками Аллы. Рома тоже в чужих беседах особо не участвует.
Так и сидим. Вроде вместе, а вроде и нет.
Пружина напряжения между нами растягивается и накаляется с каждой секундой. Залпом выпиваю остатки шампанского и ставлю бокал на столик.
— Кто будет текилу?
— Я, — неожиданно говорит Рома и убирает руку со спинки дивана.
Подаётся корпусом вперёд и подставляет пустой шот для прозрачного напитка.
— И я, — поднимает вверх два пальца Алла.
— Тебе не пора ли остановиться? — хмуро произносит Виталик, который, к слову, совсем не пьёт, но не брезгует кальяном.
— Ночь только началась, Костенко. Не будь занудой.
— Поможешь? — тихо говорит Рома, поворачиваясь ко мне.
В его руках солонка и кусочек лайма. По позвоночнику пробегаем разряд тока.
Не отрывая взгляда от немного расширенных зрачков Дроздова, киваю. Опять нестерпимо хочется облизать покалывающие губы, перебросить через плечо волосы и оттянуть топ вниз.
Что я дёрганая такая? Это просто Ромка Дроздов, которого я учила целоваться на первом курсе, а теперь как наркоманка мечтаю о его губах на своих. Беру из рук Ромы лайм и капаю себе на пространство между большим и указательным пальцами, туда же высыпаю немного соли.
Затылок, неприятно покалывает. Готова отдать почку, стерва Филатова глаз с нас не спускает. Быстро обвожу взглядом присутствующих. Они все пялятся!
— Скажи, когда будешь готов, — произношу тихо, двигаясь к парню ближе.
Рома не предупреждает, делает вдох и слизывает соль с моей кожи, оставляя после себя влажный след. Внутри всё искрит. Предохранители вырубаются, свет гаснет, и одна-единственная лампочка, мигающая у меня в мозгу, сигнализирует красным: «Целуй его!»
Дроздов опрокидывает в себя рюмку обжигающей жидкости. Я облизываю губы и вместо поцелуя пихаю в его рот дольку лайма, задевая рукой колючий подбородок. Алла разочарованно стонет за моей спиной.
— Мне нужно в туалет, — бросаю, ни к кому особо не обращаясь, и позорно сбегаю, чувствуя, как жжёт между лопаток. Рома смотрит. Я уверена. И хочу, чтобы он пошел за мной.
Проторчав в уборной семь минут — я засекла, да! — понимаю, что никто за мной не пойдет! Зачем это ему? У него и так всё отлично.
Это не Дроздов варится в котле собственных, внезапно обрушившихся на него чувств, а я. Не помню, когда меня последний раз так трясло и переполняло от эмоций к мужчине. Он всего лишь прошёлся своим языком по клочку моей кожи площадью сантиметр на три, а я уже горю и мечтаю о продолжении. Мечтаю обхватить его щёки и прильнуть к мягким чувственным губам, слизывая с них вкус соли и лайма. Мечтаю остаться наедине и не тратить время на пустую болтовню.