— Ох, Виталик, чудо в перьях, — сокрушённо качает головой Алла, оглядывая приближающегося парня с головы до ног. — Его гардероб нужно сжечь.
Если на защите Костенко был, как и все, одет по строгому дресс-коду в белый верх, чёрный низ, то сейчас предстал перед нами в своём излюбленном бомжеватом стиле. Широкие джинсы, клетчатая рубашка, кеды, купленные ещё в эру динозавров. Длинные волосы стянуты в небрежный хвост, на руках миллион кожаных и тряпочных шнурков.
Волкова надменно морщит нос, пряча лицо за бокалом с шампанским, но я видела, что она тоже была в ожидании. Ждала Вита. Что-то между ними двумя точно происходит. И они оба либо ещё это не поняли, либо очень тщательно скрывают от всех остальных.
— Привет, — раздаётся слева от меня, и сердце сладко сжимается.
Поворачиваю голову и быстро облизываю губы, встречаясь с мерцающими в полумраке глазами Ромы. От выпитого шампанского у меня немного кружится голова, а Дроздов кажется ещё красивее, чем он был утром на защите. На нём новая чёрная рубашка, с закатанными до локтей рукавами, открывающая вид на загорелые, увитые венами руки и треугольник грудных мышц, выглядывающий из ворота нескольких расстёгнутых пуговиц. И очередные брюки, от вида которых у меня появляются обильное слюноотделение и неконтролируемое желание забраться к Дроздову на коленки, поёрзать там и впиться в его пухлые губы своими.
Всё, мне больше пить сегодня нельзя. Иначе этот вечер закончится чем-то неподходящим. Не подходящим нам обоим.
— Привет. Мы заждались, — вставляет Алла и пихает меня больно под рёбра, чтобы я уже отмерла.
Костенко устроился рядом с Пашей, прямо напротив Волковой и, никого не стесняясь, пожирает глазами её декольте.
Рома опускается на диванчик рядом со мной, прижимаясь своим бедром к моему, и закидывает руку на спинку. Как мне кажется, случайно задевает пальцами моё голое плечо. Так и оставляет свою руку в миллиметрах от моей, покрывшейся табуном мурашек, кожи.
— По штрафной! — командует Пашка.
Приносят новые закуски, напитки, кальян. Вокруг слышатся смех, непринуждённые разговоры, нескончаемые тосты. Только я теперь словно наблюдаю за этим весельем со стороны, кручу в руках бокал с шипучей сладковатой жидкостью и дышать ровно не могу. Терпкий запах туалетной воды путает мысли и сбивает с ног. Его близость и показное равнодушие заставляют сердце то биться чаще, то замирать.
Сижу как на иголках, постоянно меняю позы, так или иначе задеваю Рому то рукой, то ногой. Рассматриваю его профиль. Ловлю каждый взгляд, направленный на меня, каждую улыбку и взмах ресниц. Чувствую волны тепла и энергии, исходящие от его тела. Сама тянусь к нему ментально. Хочу, чтобы обнял по-настоящему, позвал танцевать, прикоснулся своими большими горячими руками. И непрестанно мечтаю о его мягких губах.