После того, как порванное колесо поменяли, то на следующее утро, когда еще толком не рассвело, хозяева взяли свои сумки с вещами, Милу, закрыли дверь и пошли к машине.
В последний момент Мила увидела, как старушка – мама хозяйки почему-то не забрала свой большой красный кошелёк, который всегда носила с собой в магазин. Мила дёрнулась вернуться, но на неё никто не обратил внимание, только сильно подтолкнули на выход. «Наверное, потому что магазинов все равно больше нет и этот красный кошелек больше не нужен», – подумала Мила и засеменила за всеми, чтоб случайно не остаться дома, как Рекс, ведь это самое страшное, что может произойти, знала она теперь.
Если бы Мила знала, насколько этот кошелёк для неё важен, она бы приложила все силы, вырвалась и сама своими зубами забрала бы этот кошелёк. Но она не знала, она была простой милой дворнягой, которой удалось стать комнатной собачкой.
Когда все сели в машину и поехали, то сначала Мила очень обрадовалась: «Наконец-то». Но то, что она увидела по дороге, что она услышала на ней было столь ужасным, что Мила стала думать: «Лучше бы мы сидели и дальше в своём коридорном шалаше».
Быстро удалось проехать всего десять минут – до зачёркнутого знака: «Гостомель». Дальше начиналось шоссе, на котором стояла бесконечная вереница машин по направлению на Киев. И их зеленая машина тоже встроилась в эту вереницу, и стала очень медленно продвигаться. Каждые десять – тридцать метров давались после остановки. Когда они чуть- чуть проехали, буквально три километра до знака «Буча», то поняли – теперь вся дорога покрыта разбитыми сгоревшими автомобилями и накрытыми трупами людей.
– Мы поехали на свой страх и риск, – сказала хозяйка, прижимая к себе Милу. – Это наш собственный выбор: «ехать или оставаться», а решения не знает никто и для каждого – оно разное. По обочинам обугленные те, кто выбрал ехать, а во дворах и огородах виднеются холмики над теми, кто выбрал остаться. Раз решения нет, то и каждый выбирает его себе сам.
В какой-то момент колонна полностью остановилась. Сказали, что ждут каких-то автобусов «Зелёного коридора», и пока они не прибудут – никто никуда не едет.
Когда караван наконец-то тронулся с места, то начались блок-посты, «одинаковые» бесконечное количество раз заглянули к Миле в машину. Единственное, что как-то расслабляло этих людей, так это то, что Мила была не полностью киевлянка из Гостомельского пригорода, а вообще-то она – из Луганска, и в документах у всех обитателей этой машины так и было написано.
Почему «одинаковые» считали, что луганчане как-то ближе им, чем жители городов, которым ещё никогда не приходила необходимость бросить свой дом – Мила не понимала. Но факт- их пропускали не переворачивая вверх дном весь багажник, как она видела делали в соседских машинах.