Я бессильна против него, он превратил мою жизнь в ад. Но, как представлю, что он трогает меня своими морщинистыми руками, голую, и делает со мной все, что пожелает, хочется от омерзения содрать с себя кожу.
Он принимает мое молчание и бездействие во время раздумий за согласие и отпускает мои руки. Улыбается как довольный кот.
– Я знал, что ты умная девочка и примешь правильное решение, – довольный собой, он снимает блузу с моих плеч, оставляя меня в нижнем белье. Смотрит как умалишенный на мою грудь. – Ты моя прекрасная девочка. Твоя кожа… – он проводит рукой по оголенной части, и меня передергивает от его прикосновения.
И когда он это понимает, его глаза наливаются злостью и он бьет меня по лицу. От удара моя голова летит в сторону, и я заваливаюсь на пол. От боли слезы брызнули из глаз. Не в состоянии больше сдерживаться, плачу, опустив голову и приложив ладошку к месту удара. Лев Леонидович отпустил меня и не удержал, как я понимаю, специально, чтобы я ощутила свою ничтожность.
– Принимай меня с улыбкой на лице и смирись со своей участью! – надменно выговаривает мне, глядя сверху вниз.– Иначе буду тебя перевоспитывать, поняла?!
Неожиданно раздается щелчок, и дверь в мгновенье ока открывается, и на пороге появляется Александр Львович.
Он смотрит на меня, полуголую, на полу, с заплаканным лицом, а после переводит взгляд на отца.
– Так вот зачем ты отправил меня в командировку! Чтобы остаться наедине со своей красоткой-секретаршей и насладиться ее обществом.
Отползаю назад, не хочу быть между ними.
– Ты почему меня ослушался, а? – старший Ларионов в гневе смотрит на сына. – Эту девчонку я тебе не отдам. Еще не дорос, понял? Если надоест, тогда можешь забирать, а пока она моя! – твердо заявляет, глядя в глаза сыну.
– Пап, тебе скоро семьдесят, девчонке двадцать два. Не велика разница?
– Я хочу ее уже шесть лет. Ждал, пока подрастет. И нет, не велика. Любви все возрасты покорны.
– Но она тебя не любит, посмотри, ты бьешь ее, чтобы она подчинилась.
Младший Ларионов подходит ближе к отцу. Он чуть-чуть выше родителя, но значительно шире в плечах. Александр одним резким движением берет отца в кольцо своих рук и кричит мне:
– Проваливай быстрее и прячься, иначе он тебя найдет.
Он держит своего отца в тисках, не отпуская. Лев Леонидович орет на него, требует отпустить.
– Пошла отсюда, оглохла, что ли!
Вскакиваю и что есть силы несусь к выходу, попутно хватаю сумку, куртку и надеваю ее на голое тело.
Спускаюсь на лифте, моля всех и вся, лишь бы успеть оказаться на улице до того, как старший Ларионов освободиться от оков сына. А он это сделает: безумные люди мощнее физически, адреналин бьет в голову и прибавляет сил.