Путь мы преодолели за полчаса. Но приехали не в частную клинику, где я наблюдалась, а в другую. Сейчас темно, но определенно точно больница небольшая, трехэтажная. Медсестры помогли мне выйти из машины и довели до кабинета.
Рези усилились, я буквально сложилась пополам от боли, когда она уже мыла руки.
– В туалет не хочешь? – уточняет Тамара Андреевна.
А я действительно ощущаю такие позывы, но эта боль не дает думать ни о чем другом.
– Давай, ложись, быстро сделаем УЗИ и посмотрим тебя.
Намазав меня вязким гелем, она стала водить по моему животику.
– Так, малышка обмоталась пуповиной вокруг шейки, – и, удержав паузу, продолжила, – два раза. Так, все, давай на кресло.
С трудом переваливаясь, следую за ней в соседний кабинет, сажусь на высокое кресло, о каких только в интернете читала и видела.
Каждое движение отдается болью в теле, я ною, не в силах сдерживаться. Но Тамара Андреевна не обращает на это внимания и продолжает командовать и указывать, что мне делать. Не такого я от нее ожидала, делаю выводы. Поскорее бы мама пришла. Может, рядом с ней, врач чуть мягче будет со мной обращаться?
– Так, у тебя раскрытие пошло. Значит, будем рожать, – твердо заявляет она, глядя мне в глаза.
– Как рожать, еще же рано! Еще два месяца и несколько дней до срока, который вы ставили, – взволнованно проговариваю.
Она меня пугает. Как можно, сейчас? Нет! Еще же рано.
– Твой ребенок сейчас задохнется у тебя внутри, понимаешь? Ты этого хочешь? – повышает она на меня голос, одновременно натягивая на голову одноразовую шапочку, маску на лицо и поверх белого халата голубой одноразовый халат.
– Даже хорошо, что ты в кресле, сейчас подправлю его и начнем.
Я просто в ужасе от ее слов. Бегаю глазами по кабинету, не знаю, за что зацепиться. Что делать? Рези то появляются, то уходят, позволяя мне чуть передохнуть. Она замечает это и советует:
– Помнишь, как я тебя учила в машине дышать, сейчас так же дыши, поняла? У нас и так экстренная ситуация, не усугубляй!
Врач передвигает шкафчики с медицинскими приборами ближе к креслу, на котором я нахожусь. Все происходит автоматически, она явно это делает не в первый раз.
– Да где же твоя мать, – недовольно бормочет себе под нос Тамара Андреевна.
– Мама что-то говорила? Она уже едет?
Меня буквально трясет от страха. Что с нами будет? Как же так?! Моя малышка в опасности?! А вдруг она ее не… Нет, нет, она же врач высшей категории, мама о ней именно так и отзывалась, она должна справиться!
Но почему нет других медсестер? Куда все подевались? Почему ей никто не помогает со мной?