Что такое она говорит, неужели все со мной так плохо? Да, я чувствую слабость во всем теле, но чтобы умереть…
Мама укладывает меня на кровать и укрывает одеялом.
– Ты должна лежать, поняла? Что-то надо – говори мне.
Киваю, соглашаясь.
– Мам, когда принесут ребенка? Где моя малышка? Я хочу увидеть мою кроху.
Мечтаю, как увижу свой комочек. Когда она была в животике, я с трудом представляла себе это, а вот сейчас, когда уже видела ее на руках у мамы, поняла, что она родилась, увидела ее голову, ручки, ножки и осознала, что теперь у меня есть моя доченька. Я ее родила, мою родную.
– О малышке не беспокойся, ею занимаются педиатры. Сейчас тебе нужно прийти в себя. Тебе назначили капельницы, даже парочку прокапали, пока ты спала.
Надо же, а ведь я почувствовала катетер на локте, когда вставала. Только не придала этому значения.
– А фотку ты сделала? На телефон? На кого она похожа?
Чувствую такую несправедливость в душе: я ее рожала, прошла через все виды болей, а в итоге ее все видели, кроме меня!
Моя малышка, моя девочка. Ангел, который появился в результате нашей с Артуром любви. А я все еще уверена, что у него были искренние чувства ко мне. Но его ввели в заблуждение, и теперь он рассержен на меня из-за каких-то глупостей, россказней одноклассников. Но ничего, как только он вернется из армии, мы встретимся, он увидит свою дочь и захочет меня выслушать. Иначе и быть не может.
– Она… – мама заминается с ответом, а потом и вовсе переключается: – Девочка моя, подумай немного о себе, сейчас позову Тамару Андреевну, она тебе поставит капельницу, хорошо?
Мама встает и уходит за доктором, а я остаюсь лежать, мучимая ожиданием встречи со своей малышкой.
Все, что происходит дальше, – словно во сне. Мне делают укол и я, полностью расслабленная, засыпаю.
И в последующие часы, даже просыпаясь, я все равно хочу спать дальше. Не помню, вставала ли, ходила ли в туалет… Перед глазами только палата, без смены картинки.
Уже не знаю, которые сутки в таком состоянии, потому что иногда, когда я открываю глаза, за окном темно. Порой просыпаюсь оттого, что одежда на груди неприятно липнет к телу, так как она мокрая, а в другой раз на мне снова чистая и сухая пижама.
В очередной раз просыпаюсь, на улице темно, в палате кто-то сидит.
– Мам? – зову, очень хочу увидеть ее, мне кажется, мы так давно не разговаривали.
– Да, это я, Элла, – голос звучит несколько странно. Как будто она чем-то расстроена.
– Мам, где моя малышка?
– Ой, доченька, – и вдруг мама начинает плакать. Я такого не припомню. Как такое возможно?